Там, на сухой стороне

- Доби, - его терпение кончалось, - ты ведь даже не знаешь эту девушку... или женщину. Ты не знаешь, кто она и что она, и воображаешь то, чего нет на самом деле.

- Мне это просто не нравится, - упрямо повторил я. - Она следит за домом, вытирает пыль, ставит в горшок цветы. Она делает все, что надо. Она любит этот дом...

- Может быть и так, - спокойно сказал Чантри, - но это мой дом и я туда поеду.

Мне внезапно пришла в голову мысль, которая могла все изменить.

- А ваш брат? Может быть, он разрешил ей приходить туда. Может быть даже, что он подарил ей хижину?

Это был вопрос, и он все прекрасно понял.

- Только не хижину, Доби, - ответил он мне. - Все, что угодно, но только не хижину.

- А какая разница? - настаивал я.

- Огромная, - его голос стал резким. - Не вмешивайся в дела, в которых не смыслишь, мальчик. Запомни одно: это моя хижина, и ты еще очень многого не знаешь.

Ну,... может быть. Совсем неожиданно я почувствовал, что он мне совсем не нравится.

И все же, нужно быть справедливым. Он говорил со мной вполне откровенно. Это было его ранчо, и он отдал нам его. Что же еще от него требовать, ведь он мог просто выгнать нас? Он этого не сделал и, к тому же, выручил в трудную минуту.

Но я все терзался.

Справедливость так справедливость. Мне пришло в голову, что больше всего меня задело его вторжение в мою мечту. Я не переставал мечтать о девушке из той хижины, о девушке, которую я считал своей. При этом я даже ни разу не видел ее, даже не знал, была ли она молода. Она могла вполне оказаться взрослой женщиной или даже бабушкой.

Может быть, так получилось от того, что у меня в жизни не было другой мечты и другой девушки, о которой я мог бы подумать. А мечты должны на чем-нибудь основываться. Именно поэтому, если разобраться, я боялся встретить эту девушку. После нашей встречи моя мечта могла бы испариться раз и навсегда.

Она могла пренебречь мной или сама могла оказаться не стоящей внимания мужчины. Если женщина всего лишь убирает дом и ставит цветы в горшок, то это еще не делает ее принцессой. Или хотя бы девушкой, которую приглашают погулять вместе.

Она могла быть толстой и старой. Она могла быть замужем и иметь много детей. Она могла быть кем угодно.

Беда была в том, что никакими размышлениями невозможно было поколебать мою мечту о молодой золотоволосой красавице.

Она должна была быть красавицей! Должна и все!

Глава четвертая

На рассвете Оуэн Чантри оседлал своего коня и поскакал со двора. Я видел, как он поехал по тропинке, ведущей в холмы, и бросился было к своему серому.

- Доби! - голос отца звучал далеко не так приветливо, как обычно, куда это ты собрался?

- В горы, - ответил я. - Я собираюсь посмотреть, что ему там нужно. Что он собирается делать.

- Стой там, где стоишь. У нас куча работы, сынок, и ее надо сделать, если мы хотим собрать урожай и нарубить достаточно дров на зиму. У нас с тобой нет времени разгуливать по горам и любоваться природой.

- Папа, я...

- Оставь его в покое. Он отдал нам все это, не так ли? Он здорово помог нам, разве нет? И мы теперь будем совать нос в его дела?

Но там ведь еще была и девушка, а отец не хотел этого понять.

- Сынок, выбрось все это из головы. Он хороший человек, хоть и непростой. Он ни у кого не станет спрашивать разрешения. И если ему нужна всего лишь та хижина в горах, то это не так уж и много.

Отец был прав. Но я все равно не хотел, чтобы он ездил туда. Он все испортит. Может быть, она туда больше не придет. Как я тогда ее разыщу?

Но все это время я чувствовал, что веду себя глупо. Я не знал ничего о ней, а она - обо мне. Да и кто я такой? Всего лишь зеленый мальчишка, деревенщина, не видавший в жизни ничего, кроме лошадей и скота. Мне ведь едва исполнилось шестнадцать. Как я мог понравиться девушке, кто бы она ни была?

Я еще не успел все это обдумать для себя, мне нужно было время для этого. Но больше всего я не хотел, чтобы Чантри взял и испортил все одним махом. Поэтому я отправился работать, как велел отец, и начал копать ямы и вырезать жерди для ограды. Но то и дело я останавливался и смотрел на горы, воображая, что скачу на коне по осиннику по той же тропинке, что и он.

Оуэн Чантри направил своего вороного в каньон. С того момента, как он выехал с ранчо, он описал широкий полукруг, тщательно и без спешки изучая окрестности.

Это места были ему совсем незнакомы, и он старался как можно точнее определить местоположение хижины. Доби Керноган вышел на нее совершенно случайно и с другого направления и его представление о положении хижины было менее, чем точным, если только он не напустил туману намеренно.

Чантри в задумчивости нахмурил брови. О чем так беспокоился Доби? Только из-за этой девушки? Но ведь он ее не видел и ничего о ней не знал.