Священник Глеб Якунин. Нелегкий путь правдоискателя

Отец Всеволод успешно справился с задачей, и в 1970 году произошло воцерковление первой жены Александра Солженицына Натальи Решетовской. Примерно в это же время в Аналитическом отделе КГБ была создана специальная группа, которая занималась только Солженицыным. Было принято решение внедрить не только в храм, но и в дом отца Всеволода агента КГБ. Это была некая Агриппина Истнюк, для которой сотрудниками органов была сочинена «легенда». Якобы она была после октябрьского переворота 1917 года сестрой Марфо-Мариинской обители, а потом сопровождала иеромонаха Даниловского монастыря, Павла (Троицкого), в ссылках. Истнюк появилась у отца Всеволода в то самое время, когда обнаружилось, что Солженицын обрел вторую семью. Через мнимого иеромонаха Павла чекисты умело влияли на отца Всеволода, так что тот публично выступил в феврале 1974 года против писателя, осудив и его, и его творчество. Солженицына вскоре арестовали и выслали из СССР. Безусловно, это обстоятельство немало повлияло на позицию священника. Это стоило ему разрыва с московской интеллигенцией, которая осудила его выступление.

Несмотря на тяжелый характер Агриппины, отец Всеволод все же терпел ее в своем доме, поскольку связь с мнимым иеромонахом осуществлялась только через нее. Переписка длилась вплоть до смерти отца Всеволода в 1984 году. Чекистам удалось влиять не только на отца Всеволода, но и на церковную молодежь, которая посещала его храм. Постепенно в переписку были втянуты будущий священник Владимир Воробьев, священник Аркадий Шатов (нынешний епископ Пантелеймон), братья Кречетовы, священник Дмитрий Смирнов, священник Александр Салтыков. Все они были негативно настроены по отношению к Советской власти. Чекистам удалось не только руководить жизнью этих молодых священников, но и изменить их взгляды¹¹. Большинство из них в 90-е годы вошло в состав епархиального совета Москвы, а позже заняло ответственные посты в иерархии РПЦ.

Последствия событий весны 1974 года для протоиерея Всеволода Шпиллера оказались весьма тяжкими. Скорее всего, февральское интервью было дано в помраченном состоянии. Сотрудники КГБ, работавшие с ним, не раскрывали всех подробностей дела Солженицына. Вряд ли они сами могли предполагать, что после ареста писателя его лишат гражданства и вышлют за рубеж. От отца Всеволода наверняка скрывали, что текст его интервью будет опубликован в западных СМИ. Но реакция многих его прихожан, а также друзей на Западе больно ударила по его самолюбию. Это было крушение талантливого пастыря. А вскоре пришло осознание опрометчивого шага. Отец Всеволод был авторитетен не только в СССР, но и за его рубежами. Выступления митрополита Сурожского Антония (Блюма) и архиепископа Брюссельского Василия (Кривошеина) в защиту Солженицына еще раз убедили его в том, что он совершил ошибку. В августе 1974 года отец Всеволод перенес тяжелый инсульт и только чудом выжил. В 1980 году врачи настойчиво рекомендовали отцу Всеволоду сделать операцию глаз. Но мнимый старец Павел посоветовал ему не делать операцию, и в результате отец Всеволод ослеп. Последние четыре года жизни он провел в слепоте.

Этот год стал переломным для нового видения сложившейся в СССР ситуации: «1974 год и прежде всего высылку Солженицына можно рассматривать как важную веху в жизни советских инакомыслящих, включая православных. Те, кто многие годы боролся за свободу слова, к 1974 году осознали, что брежневское коллективное руководство не собирается идти им навстречу и проводить какие-либо реформы. Они убедились и в том, что помощь Запада не является столь быстрой и решительной, как они рассчитывали поначалу. А изгнание Солженицына показало, что известность на Западе, вплоть до получения Нобелевской премии, не дает человеку возможности беспрепятственно приводить в жизнь свои идеи в родной стране. Это относится и к независимо мыслящим членам РПЦ, среди которых росла уверенность, что большой поддержки со стороны Запада ожидать не приходится и необходимо рассчитывать в основном на свои силы. Осознание этого пришло не сразу…»¹²