Священник Глеб Якунин. Нелегкий путь правдоискателя

Живя в СССР, отгороженные от остального мира «железным занавесом», диссиденты и правозащитники представляли себе, что Запад внимательно следит за всеми процессами, происходящими в советской империи и живо реагирует на них. На самом деле существовало несколько радиостанций, которые вели свои передачи на русском языке. По роду службы сотрудники этих радиостанций отслеживали те события, которые оказывались в их поле зрения, и информировали своих слушателей в СССР. Передачи радио «Свобода» нещадно глушились, так что в столице его можно было слушать сквозь скрежет глушилок только ночью. Передачи радиостанций Би-би-си и «Голос Америки» были более доступными. Они-то и создавали иллюзию у правозащитников, что их деятельно поддерживают лучшие умы Запада. Существовали различные организации, созданные энтузиастами, типа Кестон-колледжа – детище священника Майкла Бурдо. Они существовали на пожертвования, но нельзя недооценивать их роль. Они собирали документы о преследовании инакомыслящих, переводили их на английский язык и занимались рассылкой в различные государственные структуры. Представители второй волны эмиграции создали «Народно-трудовой союз», издавали журналы «Посев» и «Грани», которые изредка попадали в СССР. Наиболее полно стремился воссоздавать жизнь и деятельность правозащитников парижский журнал «Вестник русского христианского движения». Мало кто знал и понимал, что журнал издается несколькими энтузиастами под руководством Н.А. Струве. Значительное место в освещении событий занимала газета «Русская мысль», издававшаяся в Париже Зинаидой Шаховской. Оказывало существенную помощь православным в СССР небольшое католическое издательство в Брюсселе «Жизнь с Богом», руководимое Ириной Посновой.

Частично эти иллюзии были рассеяны событиями, произошедшими после ареста и высылки А. Солженицына. Тем не менее, «открытые письма» регулярно продолжали появляться. Часть иностранных журналистов в Москве, устав от коммунистического официоза, налаживали отношения с правозащитниками и через них на Запад попадали материалы, создававшиеся правозащитниками. Но таких были единицы – они мгновенно становились известны КГБ, который отслеживал каждый шаг иностранных журналистов. Люди, становившиеся передаточным звеном между диссидентами и иностранными журналистами, оказывались под прессом советской карательной машины. Так, весной 1976 года было совершенно нападение у дверей квартиры писательского дома на поэта и переводчика, бывшего лагерника Константина Богатырева. Подстерегавший его человек оказался профессионалом – один удар привел к перелому основания черепа. Не приходя в сознание, он спустя несколько месяцев скончался в больнице. Он дружил с Генрихом Беллем и академиком Андреем Сахаровым. Свободно встречался с иностранными журналистами и передавал им многие материалы Самиздата. А два года спустя после издания на Западе романа «Факультет ненужных вещей» был зверски избит в фойе ресторана Центрального Дома литераторов группой неизвестных поэт и писатель, лагерник Юрий Домбровский. Спустя два месяца он скончался в больнице от внутреннего кровотечения.

Сотрудники КГБ тщательно следили за правозащитниками, стремясь перекрыть все каналы. Тем не менее, живые ручейки Самиздата продолжали просачиваться на Запад, достигая радиостанций и свободной прессы. Они делали важное дело – развеивали коммунистическую пропаганду, на которые тратились огромные деньги, доказывая, что СССР продолжает оставаться тоталитарным государством, которое подавляет все свободы своих граждан. Поэтому 70-е годы XX века стали важным этапом не только в формировании новых отношений между мыслящей интеллигенцией Запада и СССР, но и в предоставлении возможности читать, хотя и тайком, запрещенную литературу. Благодаря этому формировалось новое отношение к недавнему прошлому своей страны. Попытки коммунистов доказать, что Сталин извратил идеи Ленина, которые были верны, развеивались в прах.

Лев Регельсон. 1976 год

Существенно изменили ситуацию в правозащитном движении Хельсинские соглашения, которые были подписаны представителями СССР. Священник Глеб Якунин одним из первых осознал всю важность этого документа, ибо оно придало правам человека и религиозной свободе высокий международный статус. В это же время укрепился тандем – отец Глеб привлек к правозащитной деятельности мирянина Льва Регельсона. Он был генератором идей, а Лев воплощал их в слове. Отец Глеб был придирчивым редактором и добивался, чтобы в совместных документах царила ясность и в то же время не допускал перехлестов. Он стремился к тому, чтобы проблемы верующих в СССР стали наконец понятны западным христианам вопреки утверждениям коммунистической пропаганды, будто бы в стране верующие не подвергаются дискриминации. Письмо 1975 года, направленное V ассамблее Всемирного совета Церквей, стало образцом и поэтому впервые в истории диссидентского движения в СССР получило международный резонанс.

Глава IX События в далеком Найроби