Сущность христианства

«Бог творит волю тех, кто его страшится, и он отдает свою волю в распоряжение нашей воли… Из текста здесь достаточно явствует, что Лоту повелено было остановиться на горе. Н о эту свою волю Бог изменяет, так как Лот его страшится и ему молится». И мы еще имеем в писании много таких свидетельств, доказывающих нам, что Бог снисходит к нам и подчиняет свою волю нашей воле». «По воле Бога солнце совершало свой обычный путь: но когда Иисус Навин в своей нужде воз звал к Господу и повелел солнцу остановиться, оно по слову Иисуса Навина остановилось. Как велико было это чудо, надо спросить астрономов». Лютер. (Ч. II, стр. 226.) «Господи, я нахожусь в великой нужде, и тело и душа моя в опасности, и потому я прошу о твоей помощи и утешении. Также: мне нужно то и другое: поэтому прошу тебя, даруй мне это». «Кто так выпрашивает и бесстыдно настаивает на своем, тот поступает правильно, и Господу Богу нашему угодно это, ибо он не так брезглив, как мы, люди». Он же.

Вера есть свобода и блаженство духа в себе самом. Дух, осуществляющий и объективирующий себя в этой свободе, иначе, реакция духа против природы, проявляется в произволе фантазии. Поэтому предметы веры необходимо противоречат природе и разуму, насколько он представляет природу вещей.

«Что больше всего противоречит вере, как нежелание верить в то, чего нельзя постичь разумом? Вера в Бога, говорит блаженный папа Григорий, не имеет никакой заслуги, если ее подтверждает человеческий разум». Бернард. «Что девственница может родить, этого нельзя постичь разумом и доказать опытом. Если б можно было постичь это разумом, то нечему было бы удивляться». «Есть ли что невероятного в том, что вопреки обыкновенному естественному способу происхождения Мария родила и осталась девственницей, если, с другой стороны, море расступилось вопреки естественному ходу природы, а река Иордан потекла обратно к своему истоку? Поэтому нет ничего невероятного в том, что Дева родила, если мы читаем в писании, что скала исторгла воду, а волна морская остановилась как гора». Амвросий. «Братия, удивления достойно то, что говорится об этом таинстве. Оно необходимо требует веры, ибо исключает всякий разум». Бернард. «Почему ты желаешь естественного порядка в теле Христовом, если сам он вопреки этому порядку родился от Девы?» Петр Ломб. «Веру красит то, что она верует в вещи, стоящие выше разума, ибо здесь человек отрицает свой разум и все свои чувства». «Все члены нашего символа веры кажутся для разума глупыми и смехотворными… Пусть будем мы христиане для мира великими глупцами, так как мы веруем, что Мария была истинной матерью Иисусу и все же осталась пречистой Девой. Ибо это противоречит не только всякому разуму, но и сотворению мира Богом, который сказал Адаму и Еве: плодитесь и размножайтесь». «Поэтому не следует домогаться, возможна ли данная вещь; но следует так говорить: Бог сказал, и потому случится даже то, что кажется невозможным. Ибо хотя я не могу ни увидеть, ни понять этого, но ведь Господь может невозможное сделать возможным и из ничего создать все». Лютер. (Ч. XVI. стр. 570, 148. 149.) «Не чудесно-ли, что Бог и человек одно лицо? Что он сын Бога и Марии и все-таки лишь один сын? Кто постигнет когда-нибудь тайну, что Бог есть человек, что творение есть творец. а творец есть творение?» Он же. (Ч. VII, стр. 128).

Поэтому существенным предметом веры является чудо но не чувственное чудо вообще, которое само служит объектом для дерзких глаз любопытства и неверия, вообще не явление, а сущность чуда, не факт, а чудотворная сила, т о существо, которое творит чудо и в чуде свидетельствует о себе и открывает себя. И эта чудодейственная сила всегда присуща вере; даже протестанты верят в непрерывность действия чудотворной силы, но они лишь отрицают необходимость, чтобы она и ныне проявлялась в особых чувственных знамениях в помощь догматическим целям. «Иные говорят, что знамения были откровением духа в начале христианства, а теперь прекратились. Это не верно; ибо и до сих пор они сохраняют свою силу, если теперь они не употребляются, то это не важно. Ибо мы все еще властны творить эти знамения». «Но так как евангелие теперь очень распространено и весь мир его знает, то теперь нет необходимости в знамениях, как во времена апостольские. Но если будет надобность и евангелие подвергнется преследованию, нам придется опять прибегать к знамениям». Лютер. (Ч. XIII, стр. 642. 648).