Сущность христианства

Так сводит вера естественное средство, которое она признает на практике, В теории на нет, приписывая его действие действию Бога, т. е. такому действию, которое могло бы совершиться и помимо этого средства. Поэтому естественное действие есть не что иное, как случайное, аллегорическое, скрытое чудо — чудо, не имеющее вида чуда и потому представляющееся чудом не взору природы, а взору веры. Только на словах, а не на деле существует различие между непосредственным или посредственным, чудесным или естественным действием Бога. Пользуясь естественным средством, Бог или вера говорит иначе, чем думает; а пользуясь чудом, вера говорит так, как думает; но в обоих случаях она думает одно и то же. При посредственном действии Божием вера как бы раздвояется в себе, ибо чувства отрицают здесь то, что утверждает вера; наоборот, при чуде вера не раздвояется, ибо здесь совпадают явление и сущность, чувство и вера, слово и дело. Чудо есть terminus technicus из веры.

Воскресение Христа есть личное, т. е. телесное бессмертие, как чувственный, несомненный факт.

«Христос воскрес, это совершившийся факт. — Он сам явился ученикам своим и верующим: они осязали тело его… Вера подтвердилась не только в сердце, но и в глазах людей». Августин. «Философы, желавшие считаться лучшими из людей, предполагали, что душа после смерти избавляется от тела; освободившись от тела, как из темницы, она является в собрание богов, где с нее спадает всякая телесная тяжесть. О подобном бессмертии мечтали философы, хотя и сами они не были в нем твердо уверены и не могли его защитить. Но священное писание иначе учит о воскресении и вечной жизни и внушает нам столь твердую надежду, что мы уже не можем сомневаться». Лютер. (Ч. I, стр. 459).

Христианство обратило человека в внемировое, сверхъестественное существо.

«Мы не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего». К Евреем 13, 14. «Водворяясь в теле, мы устранены от Господа». Павел. (2. Кор. 5, 6). «Пока мы странствуем в нашем собственном теле, мы чужды себе, а наша жизнь в этом теле есть не что иное, как странствие; и все блага наши, которые приобретаем мы ради тела, как-то пашни, жилища, деньги и т. п., суть также не что иное, как суетные, чуждые нам вещи и странствие». «Поэтому мы должны жить в этой жизни, как пришлые чужеземцы, пока не достигнем истинного отечества и не перейдем в лучшую жизнь, которая есть жизнь вечная». Лютер. (Ч. II, стр. 240, 370 и след.). «Наше же жительство на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному Телу Его, силою, которою Он действует и покоряет Себе все». К Филиппийцам 3, 20,21. «Мир не производит человека, и человек не есть часть мира». Лактанций. «Небо принадлежит миру: но человек превыше мира». Амвросий. «Познай, о человек, свое достоинство, познай величие человеческой природы. И хотя ты имеешь тело общее с миром, но в тебе есть нечто возвышенное и тебя нельзя сравнивать с остальными творениями». Бернард. «Христианин возвышается над всем миром; он пребывает не только на небесном своде, но мысленно облетает также и наднебесные пространства и несет свои молитвы Богу, как бы поставленный святым воодушевлением вне мира». Ориген. «Что делаешь ты, брат мой, в мире людей, ты, который больше, чем Божий мир»? Иероним. «Весь этот мир не имеет такой цены, как единая душа, ибо Бог принес себя в жертву не ради целого мира, а ради души человеческой. Итак, ценность души еще выше, ибо она могла быть спасена лишь кровью Христа». (Псевдо-Бернгард). «Августин говорит; оправдание грешника есть более великое дело, чем сотворение неба и земли, ибо небо и земля прейдут, но спасение и оправдание предопределенных пребудет вечно. Августин прав. Хотя благо целого есть большее благо, чем благо отдельной части того же целого, ибо то и другое принадлежат к одному роду, но благо спасения одного из людей есть большее благо, чем естественное благо целого мира». Фома Акв. «Не лучше ли потерять весь мир, чем утратить Бога, который создал мир и может еще создать бесчисленные миры и который лучше, чем все бесчисленные миры. Но что же это за сравнение преходящего с вечным? Одна душа лучше, чем целый м и р". Лютер. (Ч. XIX, стр. 21). Безбрачие и монашеств о — конечно в их первоначальном, религиозном знании и виде — суть чувственные явления и необходимые следствия супранатуралистической, внемировой сущности христианства.