Сущность христианства

Конечно, они противоречат — причина тому изложена implicite в этой книге — христианству; но только по тому, что само христианство есть противоречие. Они противоречат экзотерическому, практическому, но не эзотерическому, теоретическому христианству; они противоречат христианской любви, поскольку она распространяется на человека, но не противоречат христианской вере и христианской любви, поскольку она любит людей ради Бога, как сущности внемировой и сверхъестественной. Правда, о безбрачии и монашестве ничего не говорится в Библии. И это вполне естественно. В начале христианства дело шло только о признании Иисуса Христом, Мессией, только об обращении язычников и иудеев. И это обращение было тем настоятельнее, чем ближе ожидались день суда и кончина мира, — отсюда periculum in mora (опасность от промедления). Вообще не доставало времени и случая для тихой жизни, для монашеского созерцания. Поэтому тогда по необходимости преобладало более практическое и даже свободомыслящее настроение, чем впоследствии, когда христианство уже достигло светского господства, и вместе с тем угасла и жажда обращения. Но раз христианство реализовалось в мире, оно необходимо должно было развить свою супанатуралистическую, сверхмировую тенденцию до отречения от мира. И это настроение, направленное к обособлению от жизни, от тела и от мира, эта впервые гиперкосмическая, потом антикосмическая тенденция вполне соответствует настроению и духу Библии. Кроме уже приведенных и других общеизвестных цитат можно привести еще и следующие примеры. «Ненавидящий душу свою в этом мире сохранит ее в жизнь вечную». Иоанн 12, 25. «Знаю, что не живет во мне, то есть, во плоти моей доброе». К Римлянам. 7, 18, 14. («Древние сводили происхождение всякой греховности к телу». I. G. Rosemuller. Scholia). «И так, как Христос пострадал за нас плотию, то и бы вооружены той же мыслью; ибо страдающий плотию перестает грешить». 1. Петра 4, 1. «Имею желание разрешиться и быть со Христом». К Филиппийцам 1. 23. «Мы благодушествуем и желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа». 2. Коринф. 5, 8. Поэтому плоть (по крайней мере чувственная, действительная плоть) составляет преграду между Богом и человеком, следовательно, она мешаем соединению с Богом и является чем-то ничтожным, подлежащим отрицанию. Под миром, отрицаемым христианством, следует понимать не только суетную жизнь наслаждений, но и действительный, объективный мир; это наглядным образом видно из веры, что с пришествием Господа, т. е. с завершением христианской религии, прейдут небо и земля.

Нельзя обойти молчанием различие между верою христиан и верою языческих философов на кончину мира. С точки зрения христианской, гибель мира есть кризис веры — отделение всего христианского от антихристианского, торжество веры над миром, суд Божий, антикосмический, супранатуралистический акт. «Нынешние небеса и земля, содержимые словом Божиим, сберегаются огню на день суда и погибели нечестивых человеков». 2. Петра 3, 7. У язычников гибель мира есть кризис самого космоса, закономерный, в существе природы заложенный процесс. «Начало мира объемлет не только солнце и луну, чередование звезд и зачатки жизни, но также элементы будущих преобразований земли. Сюда относится и потоп, который, подобно зиме и лету, обусловливается мировым законом». Сенека. В мире существует имманентный принцип жизни или сущность самого мира, которая рождает из себя этот кризис. «Вода и огонь суть владыки земли. От них исходит начало мира, от них и конец его». (Там же, с. 28). «Все, что есть, некогда перестанет быть, но не погибнет, а только распадется». (Он же, Ерике 71).