Superabundance

В 1789 г. только четыре страны набрали 0,2 и более баллов по шкале либеральной демократии от 0 до 1. Это были США (0,26), Великобритания (0,23), Франция (0,21) и Швеция (0,2). К 1900 году этого уровня демократии достигли 23 страны: Новая Зеландия (0,68), Австралия (0,54), Швейцария (0,52), Франция (0,47), Бельгия (0,45), Великобритания (0,43), Нидерланды и Норвегия (0,42), Канада (0,4), США (0.38), Дания (0,37), Исландия (0,33), Швеция (0,32), Уругвай (0,29), Греция (0,27), Чили и Италия (0,24), Австрия, Германия и Венгрия (0,22), Шри-Ланка (0,21), Аргентина и Эквадор (0,2). Иными словами, в XIX веке наблюдалось исторически беспрецедентное развитие либеральной демократии, которое ускорилось в период после Второй мировой войны. В 1950 году средний мировой показатель либеральной демократии составлял 0,2 (место, которое занимала Швеция в 1789 году). К 2019 году этот показатель вырос до 0,41. О нелинейном характере распространения либеральной демократии свидетельствует тот факт, что пик среднемирового показателя пришелся на 2012 год (0,43). С тех пор уровень либеральной демократии несколько снизился. При этом 127 из 176 стран, участвовавших в исследовании в 2019 году, имели показатель либеральной демократии не менее 0,2, а 38 стран - 0,7 и выше.

Качество окружающей среды

Скатерти стелили непосредственно перед едой, так как от костра оседала пыль и они за несколько часов становились грязными

Одним из факторов, обусловивших массовый рост благосостояния во всем мире, является энергетическая трансформация, начавшаяся в XIX веке. В 1800 году 98,28% энергии человечество получало от сжигания биотоплива, такого как древесина и торф, а также от мышечной деятельности людей и их животных. Все они крайне неэффективны для получения энергии. В 2017 году люди использовали традиционное биотопливо лишь для 7,09% мировых энергетических потребностей. Более 87% энергии мы получаем из ископаемого топлива. Хотя использование ископаемого топлива не лишено негативных побочных эффектов, оно превосходит сжигание лесов Земли для обеспечения нашей экономики и поддержания тепла.

Сегодня многие придерживаются романтических представлений о досовременной эпохе, когда человек якобы жил в гармонии с буколической природой. На самом же деле нашим предкам приходилось сталкиваться с ужасающими условиями окружающей среды. Начнем с качества воздуха. В Лондоне XVII века, как заметила английская писательница и журналистка Клэр Томалин в своей книге 2002 года "Сэмюэл Пипис: The Unequalled Self": "В каждом доме жгли уголь...., и дым из их труб делал воздух темным, покрывая все поверхности копотью. Бывали дни, когда над городом можно было увидеть облако дыма высотой в полмили и шириной в двадцать миль.... Лондонцы плевались черным".

В аналогичном ключе Карло М. Чиполла приводит цитату из дневника английского писателя Джона Ивлина (1620-1706), который в 1661 г. писал: "В Лондоне мы видим, как люди ходят и разговаривают, преследуемые и преследуемые этим адским дымом. Жители дышат не чем иным, как нечистым и густым туманом, который сопровождается густым и мерзким паром... разлагающим легкие и нарушающим все привычки их тела"

В XIX веке загрязнение воздуха в помещениях оставалось заметной проблемой. В своей книге 2005 года "Внутри викторианского дома: A Portrait of Domestic Life in Victorian England" канадский историк Джудит Фландерс отмечает высказывание Ральфа Уолдо Эмерсона о том, что "никто... [в Англии] не носил белое, потому что его невозможно было содержать в чистоте". По словам Фландерс, щетки для волос выглядели "черными после одного использования", а скатерти стелили непосредственно перед едой, "поскольку иначе пыль от огня оседала и они становились грязными в считанные часы".

Улицы также были грязными. В 1596 году Джон Харрингтон (1561-1612) изобрел унитаз, но и 200 лет спустя ванные комнаты оставались редкой роскошью. Камерные горшки по-прежнему выливались на улицы, превращая их в сточные канавы. Что еще более усугубляло ситуацию, даже жители крупных городов продолжали заниматься животноводством вплоть до XVIII века. Как отмечал Брейдель, "свиней свободно разводили на улицах. Улицы были настолько грязными и загазованными, что их приходилось переходить на ходулях, если только не перекидывали деревянные мостки с одной стороны на другую.... В Венеции уже в 1746 году, видимо, пришлось запретить содержание свиней "в городе и в монастырях". Большая часть этих нечистот в конечном итоге попадала в реки, на которых было построено большинство городов.

В 1858 г. зловоние от Темзы было настолько сильным, что "занавески на речной стороне здания были пропитаны хлорной известью, чтобы побороть запах". Эта попытка не увенчалась успехом, и однажды премьер-министр Бенджамин Дизраэли покинул зал заседаний комитета "с массой бумаг в одной руке и с карманным носовым платком, приложенным к носу", потому что зловоние было настолько сильным. Он назвал реку "стигийским бассейном, источающим невыразимые и непереносимые ужасы".