Стелла Крамриш, Присутствие Шивы

Эта история, очевидное отражение изначального мифа, косвенно делает Рудру сыном Праджапати. Как и в изначальной сцене, пролито семя, но не самим Праджапати, а его сыновьями, взволнованными видом своей сестры Зари. Они не совокуплялись с ней, дочерью Праджапати, насилия не было; но они возбудились и были невоздержанны. Праджапати собрал их сперму в золотую чашу; ее высота и ширина измерялись полетом стрелы⁷. Праджапати взял себе сперму своих сыновей. Праджапати нес золотой сосуд с бессмертной субстанцией, как если бы вынашивал в лоне. Так он становится родителем Стрелка, держащего тысячу стрел, взирающего на цель тысячей глаз, передвигающегося с помощью тысячи ног. Величие новорожденного — это величие Пуруши, воспетого в Ригведе космического человека⁸. Пуру-ша является всем этим миром⁹. Его видят в образе человека, но он неизмеримо больше. У Пуруши тысяча голов, тысяча глаз и тысяча ног¹⁰. Тысяча здесь не количество, но символ неисчислимости. Являясь всем миром, Пуруша превосходит его. Космический человек Ригведы не имеет атрибутов. У него нет ничего, кроме его тела, — в то время как бог, появившийся из чаши Праджапати, держит тысячу стрел. Этот неодолимый новорожденный бог сразу, уцепившись за своего отца, требует дать ему имя¹¹. Прежде, в образе стрелка на раннем рассвете творения, он возбуждал ужас, ибо ужасным было его деяние, нацеливание на сам акт творения-порождения. Никто не смел произнести имя того бога. Но теперь он настаивает на получении имени.

Он прицелился в своего отца, и Праджапати спросил его: «Почему ты стреляешь в меня?» Новорожденный ответил: «Дай мне имя. Не имея имени, я не смогу здесь есть пищу». Праджапати дал ему имя Бхава, Существование, но он прицелился вновь. Необходимо второе имя, ибо с одним именем он не сможет есть какую бы то ни было пищу. Праджапати дал ему второе имя — Шарва. В третий раз он прицелился в Отца, повторил свое требование и получил имя Пашупати. Все же он не будет есть, пока не получит еще одно имя. Он целится в своего отца еще пять раз, пока не получает еще пять имен: Уградева (ужасный бог), Маха-дева (великий бог), Рудра, Ишана (Господь) и Ашани (молния) ¹², всего восемь имен. Каждое из имен включает в себя космическую реальность, или область, такую как солнце, луна, вода и огонь.

Какая пища способна поддерживать это алчное существо с тысячей глаз и тысячей ног, если не весь мир? Голод только что родившегося Рудры — это голод существования. Он целится в Отца и не позволяет ему уйти, пока не получает восемь имен. Он держит его в своей власти, пока не «поест пищи, которой желает, принимая формы, которые желает»¹³, и получает имя за именем. Только когда его пребывающая постоянно сила получила подтверждение во всех этих именах, он ослабил свою хватку. Он получил свою идентичность и питание. Он был неумолим в своей жажде поглощения, превращения в свое собственное бытие, принятия в себя творения целиком. Это пища, которой он живет и которую, как Агни, поглощает. Теперь он утвердился в этом мире — своей субстанции и пище. Он — Космический Человек, Пуруша: «Пуруша один есть целый мир, и прошлое, и будущее; он также владыка бессмертия, когда он поднимается вверх... через пищу»¹⁴. Новорожденный бог принимает в себя весь мир. Он включает в себя всю землю и превосходит ее¹⁵.

Рождение «того бога» от Праджапати, предсказанное в Раудра-брахмане, произошло более чем одним способом. Неизвестный аскет Братья, ведомый изнутри богом, побудил Господа Порождения осознать то золото, семя в своем теле; он подвиг Господа Порождения, который затем испустил это золото. Оно превратилось в существо со знаком во лбу. Существо с отметкой во лбу растет своей внутренней силой и аскетизмом и становится тем, что предзнаменовало его «родимое пятно», третий глаз, — Великим Богом Рудрой, Господом, единым и единственным Вратьей, Экавратьей, Братьей in excelsis^{1 2}. Неизвестный Братья заставил его проявиться посредством ума и тела Господа Порождения. Путем органической алхимии in divinis e Рудра, Господь, Ишана, был рожден от Праджапати. Сияющее золото из Прад-жапати стало Ишаной, Господом. Экавратья сразу взял лук Индры в знак того, что сила Индры, царя богов, перешла к нему. Экавратья со «знаком» во лбу столь же грозен, как Рудра, появившийся из золотой чаши Праджапати.