Собиратель рая

– Я видел, – сказал второй милиционер, сидевший рядом с водителем. – В новостях. Красиво вышагивают, носок тянут, приятно смотреть. И шапки их помню. Так что не бойся, если заметим твою мать, я ее сразу узнаю.

Это было сказано уверенно и показалось Кириллу убедительным. Еще более убедительными были два одинаково выбритых милицейских затылка, синхронно раскачивавшихся перед ним на поворотах из стороны в сторону. От этого равномерного качания, от тепла Валериного кожана и однообразного мелькания за окном машины почти неотличимых друг от друга темных дворов Кирилла потянуло в сон. Некоторое время он боролся с ним, пытаясь удержать отяжелевшую голову, потом начал неотвратимо задремывать и наконец увидел мать, стоявшую посреди незнакомой захламленной комнаты совершенно голой. Она стояла в железном тазу и, видимо, собиралась мыться, поскольку ванная, как и всё остальное в этой полуразрушенной квартире, была неисправна, но дверь в комнату была открыта, и через нее то и дело заглядывали из коридора соседи. Мать совсем не стеснялась чужих взглядов, потому что, очевидно, была не в себе, она только переминалась с ноги на ногу и даже не пыталась прикрыться. Зато Кириллу было мучительно стыдно ее грузного, оплывающего книзу тела, вдвойне нелепого оттого, что оно было вертикально. Если бы мать лежала, ему, возможно, легче было бы примириться с ее наготой. Горизонтальное положение для обнаженного тела естественно; стоя же, оно поневоле выставляет себя напоказ. Он начал судорожно шарить по комнате, ища, чем укрыть Марину Львовну. По углам валялись груды барахла и рваного тряпья, комната напоминала жилища заброшенных, никому не нужных стариков, где ему приходилось бывать в поисках “вещичек”, но сейчас это была комната его матери, и Кириллу стало так жутко, будто это не она, а он сам, безумный и голый, стоял под посторонними взглядами. Среди грязного белья ему удалось найти скатерть с золотой бахромой, показавшуюся знакомой, где-то он ее видел раньше – не в той ли коммуналке, где он родился, не на ней ли они ели там по праздникам? Но ни вспомнить это до конца, ни прикрыть скатертью мать Кирилл не успел, разбуженный голосом водителя:

– Понял, да. Вас понял. Мы в трех минутах оттуда, сейчас будем.

Резкий разворот машины вдавил его в сиденье, и он услышал, как водитель говорит напарнику:

– Драка у “Лукоморья”. Придется разбираться. Внезапно вырванный из тяжелого сна, мыслями еще в нем, в его ужасе и стыде, Кирилл не сразу понял, что произошло: поступило сообщение о драке у ресторана, и, оставив поиски Марины Львовны, патруль спешил по вызову.

Под фонарем у входа в ресторан шесть или семь человек лупили друг друга почем зря руками и ногами. Вглядевшись в быстро перемещающееся, сжимающееся и распадающееся человеческое месиво, Кирилл узнал Валеру в своем дафлкоте, на него наседали двое, еще двое катались по земле, вцепившись друг в друга. Со стороны казалось, что все дерущиеся вдрабадан пьяны и колошматят наугад, не разбирая своих и чужих, лишь бы дать выход переполнявшей их слепой ярости. Сколько Кирилл ни всматривался, ему не удавалось понять, кто за кого: фигуры под фонарем двигались слишком быстро, падали, поднимались и падали опять. Его поразили легкость и простота, с какими влипали в лица кулаки и ботинки, оставляя на них белые пятна, еще не заплывшие кровью, бились об асфальт головы и тела. У ресторана было скользко, и дерущиеся чаще падали, поскользнувшись, чем от удара, замахивались так, что не могли удержать равновесие и шлепались на черный лед. Это было бы похоже даже не на кино, а на какой-то нелепый мультфильм, если б не вырываемые светом фонаря из темноты потные лица с застывшим на них выражением самозабвенного восторженного озверения. С таким выражением можно было не просто убить человека, а втаптывать его в асфальт до тех пор, пока в нем не останется никаких признаков сходства с живым. Оба патрульных, выскочив из машины, побежали разнимать драку, оставив двери открытыми, и до Кирилла донеслась ругань, короткие злые вскрики, звук ударов. Вместе со звуком вся драка как будто приблизилась к нему, и он почти что рядом, глаза в глаза, увидел изрядно уже уделанного Валеру, орущего, раздирая окровавленный рот с разбитыми губами:

– Ну что, суки! Кто на Северный флот?!!

От удара ногой один из противников отлетел к стене ресторана и врезался в водосточную трубу, нижняя часть которой отвалилась и упала. Схватив ее наперевес, он ринулся обратно в драку. А затем этот кусок трубы оказался уже в руках у Валеры, Кирилл не успел заметить, как это вышло, но увидел, как с тем же торжествующим криком: “Кто на Северный флот?!!” Валера со всего маху опустил трубу на голову милиционера.