Снег, путь и приворот

Боярские дети при княжьем дворе жили не так, как отроки. Те учились воинской науке, учились грамоте, уходу за боевым железом и конями. Боярские дети все это уже умели, и каждый учил отроков. Для удобства учебу делили – Ляшко учил щиты держать. Белян – верхом ездить. Зорко – из лука стрелять, а Горазд – буквы читать и писать.

Для учебы особую горницу не выделяли – просто стол поставили в уголку, и там боярич отроков по десятку каждый день гонял. К очередному десятку и Совенка усадил. Сперва буквы просто повторили, которая как называется да как выглядит, потом начали склады повторять:

– Буки-аз – будет «ба»!

Совенок сидел и слушал, Горазд его с отроками отвечать не заставлял. Пусть пока так сидит. А как урок закончился, прибежал мальчишка посыльный – боярича к князю зовут и мальчонку с ним.

Пришлось Горазду Совенка на руки брать. Валяных сапог не нашлось, в носках по снегу прыгать зазорно, да и промокнут быстро. А мальчишечка прижался к нему будто птенец, пригрелся, притих. А как боярич из отрочьей избы в княжий терем перешел, да по галерейке со своей ношей двинулся, шепнул вдруг ему мальчишечка:

– Маму я нашел, а давай ты будешь моим папой? Я поворожу!

– Тс! – шикнул на него Горазд. – Потом поговорим!

А у самого где-то внутри что-то глупо трепыхнулось. А вдруг?

В сами покои боярич Совенка все же не взял – оставил рядом со стражей, пусть присмотрят. Незачем постреленку знать о том, что его ждало. Избежал муки смертной – и ладно.

Между тем князь и княжич нашлись в малой горнице. Там князь обычно бумаги разбирал, да писцу поручения давал, да иногда с глазу на глаз с сыном беседовал. А тут и Горазда позвали.

– Одежку парню стряпухи подобрали, из общего ларя, – пояснил боярич, заканчивая рассказ о ночном шуме в тереме княгини. – А его тряпки я на всякий случай сжег. Только там даже нитки с узором не было! Бабы подтвердят. Ни оберега на шее, ни запястья или косоплетки в волосах…

Князь слушал молча.

– А еще… – тут Горазд повторил все, что сказал княжичу про жертвоприношение. – Нож у того волхва был особый, кривой. Таким сердце вырезают. И еще кровь бычья в кувшине, и порошок – знаки рисовать, чтобы в темноте светились. Что бы он на стенах ни начертил – бабы да девки с перепугу сатанинской ересью обзовут, а монахи поддержат, и тогда всех девиц в лучшем случае с позором домой вернут, а то и в монастырь – грехи отмаливать. Две дюжины умниц и красавиц?

– Да понял я, не трудись, – князь задумался. – Сделаем вот что. Волхва того тайно в монастырь отправим под пригляд. Мальчонку пока под твоим присмотром оставим, Горазд. А ты, – Вадислав Златомирович строго глянул на сына, – скажи уж матери, которая приглянулась, да пусть готовит все, что надо для смотрин!

Волемир потупился и кивнул:

– Скажу! Сейчас вот матушке чернавку отправлю, позову в сад погулять.

– Вот и добро! И не болтайте! – напутствовал сына и его ближника старый князь.

Глава 23

Волемир едва от князя вышел – сразу послал дворовую девку в терем, а там уж через мамок-нянек и боярынь весть до княгини дошла. Матушка медлить не стала – быстро накинула шубку на плечи, платком теплым повойник жемчужный прикрыла, да спустилась в укрытый от ветра и чужих глаз садик.

Княжич уже дожидался. Топтал выпавший за ночь снежок красными сапогами, епанча на плечах едва накинута. Вот ведь дитятко неразумное, а как простынет? Княгиня тихонько вздохнула и спрятала материнскую заботливость поглубже. Не зря сын так волнуется, никак невесту избрал?

– Матушка, – княжич радостно шагнул навстречу.

Княгиня мягко улыбнулась и протянула сыну руку:

– Идем, Волемир, погуляем, расскажешь, что тебя тревожит.

– Отец попросил побыстрее определиться с невестой, – признался сын, – не нравится кое-кому, что мы среди своих жену мне ищем.

Княгиня Мирослава понятливо нахмурила брови. Она сама была из дальних краев и помнила, как поначалу ее осаждали желающие подобраться поближе к молодому князю. И с гостинцами подходили, и с угрозами… Непросто боярышне княгиней стать…

– Раз отец велел поспешить, поспешим. Скажи, которые приглянулись, завтра приглашу их к себе чайку попить…

– Одна мне в сердце запала, – признался Волемир, – Несмеяна, дочь Кроха…

Не понял княжич, отчего матушка его так побледнела, а потом и вовсе тяжело навалилась на его руку.

– Сядем, сын…

Волемир даже немного испугался и поспешил смахнуть снежок с прикрытой кустами скамьи. Усадил, встревоженно заглянул в лицо, а мать будто окаменела. Потом провела рукой по глазам и глухо сказала:

– Ты не можешь взять в жены Несмеяну… Она твоя единокровная сестра!

Княжич застыл в недоумении, а Мирослава, осторожно подбирая слова, рассказала все. Как Вадислав перебрал с заморским вином, как рыдающая Красава пришла в окровавленной рубашке к старой княгине, и как та прятала воспитанницу, пока не нашла ей мужа.