Снег, путь и приворот

Под эти мысли княжич, подбоченясь, затопал вокруг Радомиры. Ловкая охотница танцевать умела и двигалась обычно хорошо, однако сейчас чувствовала себя скованно под пристальным вниманием княжича. Она видела взгляд, который Волемир бросил на Несмеяну. Да будь Радомира мужчиной – сама бы взора от подруги не отводила. Очень уж хороша была Кроховна. Почему же княжич пригласил не первую красавицу, а ее подругу?

Увы, поразмыслить обо всем как следует Волемир Радомире не дал – танец был быстрым, и он ловко скакал вокруг девушки, да и боярские сыны не отставали. Тяжелые дубовые плахи княжьего терема ходуном ходили от лихих притопов и прыжков.

Поначалу княжич поглядывал на девушку – выдержит ли быстрый темп? Потом увидел, что Рада даже не раскраснелась и дышит ровно, лишь чуть ускоренно, прибавил жару, надеясь, что девица с пепельной косой запросит пощады. Но Радомира лишь свела темные брови, повела плечом и продолжила плясать как ни в чем не бывало, выбивая частую дробь подковками на красных сапогах.

Между тем уже и боярыни, и музыканты стали поглядывать на эту пару – прочие девицы давно запросили пощады и были отведены кавалерами к стеночке – охолонуть, медовой водицы испить, платочком вышитым обмахнуться. А княжич и Радомира все плясали и плясали. Измотать выносливую охотницу было непросто, да и Волемир был отличным воином, тренированным и сильным. Так что в какой-то момент окружающим стало понятно – оба упрямы, уперты и выносливы. Дело кончится тем, что упадут оба, и пойдут по столице слухи гулять – что княжич девице проиграл или девица до смерти уплясалась.

Уж княгиня-матушка начала со своего кресла вставать, чтобы прервать бесконечную плясовую, но выручил всех Горазд. Он вдруг высвистал охотничий сигнал «замри» – и девица и княжич застыли, тяжело дыша, потом осознали и оба с нехорошими усмешками повернулись к боярскому сыну.

– Ой, княжич, прости, девицу позабавить хотел, – развел руками Горазд, кивая головой на пожилую боярыню во вдовьем платье, рядом с которой стоял. Старушка была уже глуха, так что кроме резкого свиста ничего не слышала, но вот остальные боярские дети грохнули смехом, разряжая обстановку.

Княжич неохотно улыбнулся, взглянул на мрачную, недовольную Радомиру и понял, что, пожалуй, друг его спас от некрасивого провала. С глузду он, что ли, съехал – с девкой соревноваться?

– Позабавил, – уже веселым тоном сказал Волемир, – а теперь поднеси боярышне медовой водицы, запыхалась! – подвел Радомиру к Горазду и передал ладонь в ладонь. Словно птицу пересадил.

Хрупкий, невысокий боярский сын смутился, да и Радомира запунцовела словно еще сильнее. Впрочем, княжич приказал – исполнять надобно. Так что боярич повел девушку к столу, сам налил медовой воды в удобную круглую чашу и подал. Рада взяла, поднесла к губам, а сама все смотрела на Горазда – тепло, внимательно, нежно. Он поймал этот взгляд и застыл, не веря себе. На него смотрят без жалости? Без опасения? Без презрения? Не пронизывают взором? Не переводят взгляд на других бойцов из свиты? Впервые за долгое время Горазд растерялся. Они стояли вдвоем у стола в шумной горнице, но были словно одни в своем мире. Радомира сделала пару глотков и вдруг двумя руками протянула чашу Горазду – древний брачный обряд, творимый на Руси еще до того, как пришло христианство. Очарованный простотой этого жеста, боярский сын обхватил узкие ладони своими, поднес чашу к губам и допил… А потом понял, что сотворил! Вскинулся, всмотрелся в безмятежные серебряные глаза Рады и… улыбнулся:

– Пойдешь ли за меня, девица? – спросил едва слышно.

– Пойду, – так же тихо, одними губами ответила Радомира.

– Жди сватов, – с трудом удерживаясь от счастливого крика, шепнул Горазд и отошел, пряча чашу в рукав своего кафтана.

Между тем Волемир танцевал уже с Усладой. Несмеяну кружил Милорад, Ляшко выбрал статную, белокожую и пышнотелую Милаву, а здоровенный Квашня, к удивлению многих, выводил кренделя возле меленькой темнокосой южанки, которую при желании мог на ладонь посадить.

Княгиня со своего места смотрела на сына одобрительно – сын чуть не сорвался, но удержал себя. Позволил другу помочь, пусть и почти наказал Горазда строптивицей. Ну да сам вмешался, сам и расхлебывает пусть. Принял руку девицы из руки княжича – считай, посватался. Если уж совсем не поглянутся друг другу, Волемир толкового ближника неволить не будет. Найдет Горазду девицу по сердцу.

А княжичу девица, готовая соревноваться с мужчиной, не пара. Сильна духом и телом, конечно, но князя каждый день противники и соратники через колено ломают, еще и в спальне соревноваться? В собственном доме ждать вызова? Незачем.

Благо есть из кого выбрать невесту поскромнее, потише. Такую, что будет встречать с улыбкой и теплом, не помышляя о состязаниях. Еще бы вот сильная была и род хороший…