Снег, путь и приворот

Мирослава обвела взором невест. Хороши, да все разные. На ком же Волемир взор остановит? Вот сейчас танцует с ладной девкой. И собой красива, и не дура… Чья же будет? Княгиня жестом позвала ближнюю боярыню и взором указала на Усладу. Та тут же поняла и зашептала на ухо княгине:

– Дочь воеводы Светомира. Рядом брат ее пляшет, Милорад. Говорят, и другие братья в город приехали, один даже жениться успел на купцовой дочери!

Мирослава нахмурилась. Светомира и его жену она помнила. Вздохнула. У этой девицы тоже изъян существенный – родня! Да и Вадиславу будет неприятно узнать, что сыну его полюбилась дочь его старого соперника. Не начнет ли молодая жена петь по ночам княжичу про свою родню? Милорад и так к Волемиру очень близок…

Вернув Усладу к стенке, Волемир выбрал другую девицу – рыжую, зеленоглазую, тонкую и звонкую, как тростинка. Тут уж и боярыни нахмурились – больно тонка девица, сумеет ли сына родить?

Княгиня же позвала другую ближницу и узнала, что девица-то красива, да вот мать у нее очень нехороша. Взята была замуж за хорошее приданое, но дети все рыжие, конопатые, да похожи как один на мать. Только Злата пошла лицом в отца, хоть и рыжая в маменьку.

Мирослава и тут головой покачала – внуков хотелось бы сильных и красивых.

Потом Волемир выбрал в танце мелкую южанку, потом нищую боярышню, у которой всего приданого – три ковра, саморучно сотканных…

К полуночи поняла княгиня-матушка, что ни одна невеста ей не нравится, и расстроенная приказала музыкантам уходить. Нечего полуночничать – спать пора! К этому времени боярские дети вдоволь наплясались, наелись орехов в меду, пряников и пирогов, да так и не поняли, кто из девиц нравится князю. Догадались только, что Радомира ему не по душе пришлась, да только дочь воеводы уже Горазд в уголок утащил и что-то там девице на ухо шептал, пользуясь укрытием из широкой спины глухой боярыни. Вот как тут себе жену выбирать, если неясно, кто княжичу полюбился?

Глава 24

Горница вскоре опустела. Девиц увели строгие няньки, а свита княжича высыпала на крыльцо, все еще бурно притопывая и делясь впечатлениями. Сам Волемир задумчиво молчал. Молчал и Горазд. Неспешно все дошли до княжьего терема, и княжич сам назвал четверых, кто будет спать рядом с его спальней:

– Горазд, Ляшко, Милорад, Квашня, вы сегодня у меня. Остальные отдыхайте, завтра уже имя назову, будете невест разбирать.

Боярские дети притихли и свернули к отрочьему дому. Княжич в молчании дошел до своих покоев и, вспомнив, остановился на пороге:

– Горазд, отец что сказал про… – Волемир жестом показал невысокого ребенка.

– Совенок в отрочьем доме, под присмотром, – отозвался Горазд, бросив короткий взгляд на Ляшко. Здоровяк был с ними, когда в терем княгини пытались залезть, так что сразу понял, о ком шла речь. – А… второй тоже под присмотром, – и боярич жестом изобразил клобук, давая понять княжичу, куда сослали вохва.

– То добро, – кивнул княжич. – Отдыхайте, други, – и закрыл за собой дверь.

Волемиру хотелось побыть одному и подумать.

Не зря он перетанцевал со всеми невестами. В движении человек раскрывается. Вот Радомира себя сразу показала, а Злата – нет. Однако под конец танца рыжая красавица устала, на лице появились красные пятна, а потом она очень подозрительно закашляла. Похоже, не так она здорова, как определил заморский лекарь.

Присев на подоконник, княжич уставился в окно и задумался. Его хорошо учили. Он умел видеть в людях задатки, умел замечать недоброе. И мать, и отец показывали ему пример, приближая людей толковых и способных, находя занятие ослабевшим. Благотворя, но не позволяя сесть себе на шею. Князь и княгиня всегда действовали сообща и в полном согласии.

Иногда князь Вадислав отдавал княгине какой-нибудь странный приказ, а Мирослава выполняла его с полным усердием. Бывало, и подсмеивались над княгиней боярыни помоложе, а то и девки дворовые возмущались, что засаживали их чешую рыбную собирать да сушить, или из травы веревки плесть, или еще что-то такое же бессмысленное делать. А потом оказывалось, что всему причина есть и польза. А начни княгиня норов показывать, спорить да возражать – и мог большой убыток случиться, да не деньгами, а людьми.

Волемир привык именно к таким отношениям в семье, но вот Радомира заставила его задуматься, а Злата даже испугала.

Рыженькая невеста отчаянно хотела стать княгиней, не понимая, что это может значить. Она всего лишь мечтала избавить свою семью от нищеты, в которую их погрузила череда несчастий. Когда ее тонкие руки вцепились в рукав княжича, Волемир дрогнул – с такой надеждой смотрели на него зеленые глаза.

Покачав ногой, княжич дал себе ответ на вопрос – что будет, если он действительно выберет Злату и позволит ей притащить многочисленный рыжий клан в столицу? Да ничего хорошего. Благодарят только за первый кусок. Второй воспринимают как должное, а на третий уже покрикивать начинают, что не так даешь. Нет уж, как бы ни хотелось Волемиру видеть в глазах жены вечную благодарность, княжич уже знал – ничего вечного не бывает.