Слишком много поваров

— Я не помню, что под каким номером, — проворчал Беррэн. — Мой список уже у Луи. Боже правый, мне стоило большого труда сдержаться в присутствии этого пса с его ухмылкой. — Его передернуло. — Я не смотрел на него. Я ему и слова не сказал.

Они продолжили беседу. Я слушал вполуха, наблюдая за более интересным зрелищем. Серван уже дважды безрезультатно просигналил Вукчичу, что настала его очередь пробовать соусы. Со своего места я мог видеть, как именно Дина улыбается Вукчичу, и от меня не укрылось то, что мамаша Мондор тоже это заметила и начала терять интерес к вязанию. Наконец Серван поклонился Констанце, оставил ее и направился к другой паре танцоров. Его благородство и воспитание не позволили ему применить силу, и он просто встал у них на пути, вынудив их остановиться и разомкнуть объятия.

— С вашего позволения, лучше не нарушать очередность, — произнес Серван.

Похоже, Вукчич успел протрезветь. Во всяком случае, он не хотел грубить Сервану. Он махнул головой, откидывая назад свою гриву, и рассмеялся.

— Но я решил, что не пойду. Я решил присоединиться к бунту Блана. — Чтобы быть услышанным, ему пришлось перекрикивать радио.

— Но, дорогой мой, — мягко возразил Серван. — Мы же цивилизованные люди, а не малые дети.

Вукчич пожал плечами и повернулся к партнерше.

— Как ты думаешь, Дина, мне стоит поучаствовать?

Она подняла на него глаза и шевельнула губами, но недостаточно громко, чтобы я мог расслышать. Он снова пожал плечами, повернулся и вошел в банкетный зал. Она посмотрела ему вслед и снова села у радио, а Серван продолжил танцевать с Констанцей. Через несколько минут, в половине двенадцатого, передача закончилась. Зазвучала реклама жевательной резинки, и Дина выключила приемник.

— Мне поискать другую станцию? — спросила она.

Но желающих танцевать больше не нашлось, и она оставила приемник в покое. В нашем углу Вульф сидел с закрытыми глазами, откинувшись назад, а Койн рассказывал Беррэну о заливе Сан-Франциско. Из холла вошла его жена-китаянка, огляделась, просеменила к нам, сунула Койну под нос указательный палец и велела поцеловать его, потому что она больно прищемила его дверью.

— А я думал, ты гуляешь и любуешься ночью, — заметил он, целуя палец.

— Я и любовалась. Но эта дверь! Больно!

Он снова принялся целовать палец:

— Ах ты мой бедный цветочек, ах ты мой бутончик азиатский! Беги гуляй, дай нам поговорить спокойно.

Она надула губки и отошла.

Вукчич вышел из банкетного зала и направился было к Дине Ласцио. Серван напомнил Валленко, что тот следующий, и Вукчич развернулся к нему.

— Вот мой листок. Я пробовал каждое блюдо по одному разу, как было сказано. Ласцио там нет.

— Как это нет? — удивился Серван. — А где же он?

Вукчич пожал плечами.

— Я не смотрел, может, на кухне?

— Рэмзи! — окликнул Кифа Серван. — Филипп ушел с поста! Остались только Валленко, Росси и мистер Вульф, что будем делать?

Киф ответил, что если Серван им доверяет, то и он тоже, и Валленко отправился на дегустацию. Через некоторое время он вернулся, и настала очередь Росси. Он уже три часа ни с кем не ругался, и я навострил уши, рассчитывая, что если Ласцио снова там, то я и через закрытую дверь услышу, как Росси прохаживается насчет зятьев. Однако в гостиной было слишком шумно, и я все равно бы ничего не услышал. Вернувшись, Росси провозгласил, что только идиот может так пересолить соус прэнтан, но никто и внимания не обратил. Ниро Вульф, последний по счету, но не по значимости, с трудом поднялся из кресла, и Серван проводил своего почетного гостя к двери. На горизонте наконец-то забрезжила возможность выспаться, и я воспрял духом.

Через десять минут дверь отворилась и на пороге показался Вульф.

— Мистер Серван, раз уж после меня никого нет, можно я проведу эксперимент с мистером Гудвином?

Серван не возражал, и Вульф махнул мне рукой. Я сразу понял, что произошло нечто непредвиденное, и уже был на ногах. Вот уж какие эксперименты Вульф со мной проводить не станет, так это гастрономические. Я прошел к нему, и он закрыл дверь. На столе стояли девять блюд, с пронумерованными табличками перед каждым, поднос с электрическим подогревом, графин с водой, стаканы, тарелки, вилки и прочее.

— Рад помочь, — ухмыльнулся я. — На каком номере застряли?

— Иди сюда. — Вслед за ним я обогнул стол и остановился у ширмы с нарисованной Покахонтас. — Ты только взгляни на это безобразие.

От изумления я даже отшатнулся. Я не придавал никакого значения разговорам об убийстве, списывая их на горячую южную кровь, и что бы я ни думал о россказнях женщины-омута о ядах, к виду крови они меня не подготовили. А кровь была, пусть и немного, потому что нож под левой лопаткой Ласцио оставался вонзенным по самую рукоятку. Я наклонился над телом и слегка повернул ему голову, чтобы как следует увидеть глаз. Затем я выпрямился и обернулся к Вульфу.

— Приятная поездочка, — горько произнес он. — Говорил я тебе, Арчи… впрочем, неважно. Он мертв?

— Как сосиска.