Слишком много поваров

Вслед за Вульфом с краткой речью выступил Серван. Он объявил, что всё готово для проведения эксперимента, и объяснил, как он будет проходить. На столе в банкетном зале участников будут ждать на подогревателях девять блюд с соусом прэнтан, и в каждом не будет хватать какой-либо приправы. Также будет блюдо с голубями, тарелки и столовые приборы. Каждый дегустатор сам нарежет себе мяса голубя: пробовать соус без птицы запрещено. Для ополаскивания рта будет предоставлена вода. Каждое блюдо можно пробовать только один раз. Они будут помечены табличками с номерами от 1 до 9. Всем участникам выдадут листочки со списком приправ, которые надо будет пронумеровать согласно их отсутствию в каждом блюде. Ласцио приготовил соус и будет следить за порядком. Те, кто уже завершил дегустацию не должны переговариваться с теми, кто еще будет ждать своей очереди, вплоть до завершения эксперимента. Для удобства порядок дегустации был определен заранее, и Серван зачитал список:

Мондор

Койн

Киф

Блан

Серван

Беррэн

Вукчич

Валленко

Росси

Вульф

Тут же произошла заминка. Когда стали раздавать списки приправ, Леон Блан покачал головой и сказал вежливо, но твердо:

— Прости, Луи, но без меня. Я не высказывал своего мнения о Ласцио, дабы не портить понапрасну настроение всем остальным, но ни при каких обстоятельствах я не стану есть ничего из того, что он приготовил. Он… вы знаете, что он… но лучше я промолчу.

Он развернулся и вышел в холл. Тишину нарушило глухое рычание Жерома Беррэна, который уже взял свой листок.

— Ему же хуже, — хмыкнул Рэмзи Киф. — Милый старый Леон. Все мы знаем… Да какого черта! Пьер, ты первый? От души надеюсь, что ты не угадаешь ни одной! Начинаем, Луи?

Мамаша Мондор подхватила вязанье, засеменила к мужу и затрещала по-французски. Я попросил Констанцу перевести, и она объяснила, что если Мондор хоть один раз ошибется в таком простом деле, то не видать ему прощенья ни от небес, ни от жены. Мондор утешающе, но нетерпеливо похлопал ее по плечу и в свою очередь просеменил в банкетный зал, закрыв за собой дверь. Через десять-пятнадцать минут дверь открылась, и он показался снова.

Киф, второй участник пари с Серваном, подошел к нему и требовательно спросил:

— Ну как?

— Нам было сказано не переговариваться. Могу лишь заметить, что я говорил Ласцио, что соли лучше бы поменьше, а он меня не послушал. Но даже так я буду в высшей степени удивлен, если окажется, что я хоть раз ошибся.

Киф повернулся и взревел на всю комнату:

— Лизетта, любимая моя племянница, опаивай их всех ликерами, будь убедительна и неотразима!

— Твоя очередь, Лоренс, — улыбнулся Серван.

Седой старик прошел в банкетный зал. Я понял, что дело затянется надолго. Констанцу позвал отец, и я решил узнать, как это — танцевать с женщиной-омутом. Я подошел в угол с радио, где Вукчич все еще сидел подле нее, но успеха не добился. Она окинула меня равнодушным взглядом своих томных миндалевидных глаз и заявила, что у нее болит голова. Я не хотел сдаваться и пошел искать другую партнершу, но никого подходящего не нашлось. Лио, китаянка Койна, куда-то незаметно ушла, а Лизетта восприняла указание Кифа слишком буквально и обходила присутствующих с подносом, уставленным рюмками. Приглашать же мамашу Мондор я не решился, опасаясь возможной ревности Пьера. Ну а Констанца… Я вспомнил о детях, что ждут меня дома и представил, как моя рука обвивается вокруг ее талии и желание поближе разглядеть ее глаза и полнее насладиться ее манящим ароматом становится непреодолимым, и решил, что было бы нечестно так поступить по отношению к моему старому другу Толману. Я еще раз неодобрительно взглянул на Вукчича, который сидел рядом с Диной как приклеенный, и устроился в большом кресле, которое освободила Лио Койн.

Кресло оказалось очень удобным, и я прикрыл глаза, но гул голосов вокруг не давал окончательно погрузиться в сон. К тому же в голову лезли назойливые мысли о том, как это им удается после всей этой груды уток и прочих яств умять в себя еще по девять кусочков голубиного мяса в разных соусах. Я проснулся, то есть, конечно, открыл глаза, от громкой музыки. Дина Ласцио склонилась над радиоприемником и выкручивала громкость, а Вукчич стоял наготове. Она выпрямилась, прижалась к нему, и они закружились в танце. Через минуту их примеру последовали Киф с Лизеттой Путти, а затем и Луи Серван с Констанцей. Я огляделся. Беррэна не было видно, так что, видимо, была его очередь. Я скрыл зевок, слегка потянулся, не поднимая рук, встал и подошел к Вульфу, который беседовал с Пьером Мондором и Лоренсом Койном в углу комнаты. Там стояло свободное кресло, и я его занял.

Вскоре из банкетного зала вышел Беррэн и прошел к нам. Я увидел, как Серван, продолжая танцевать, подал знак Вукчичу, что настала его очередь. Вукчич кивнул, но не показал и виду, что собирается выйти из клинча с Диной. Беррэн хмурился.

— Ну как, Жером? — спросил Койн. — Мы уже оба там были. В номере третьем не хватает шалота, так?

— Мистер Вульф еще не пробовал, — возразил Мондор. — Он идет последним.