Синдром публичной немоты. История и современные практики публичных дебатов в России

Вопросу о том, что произошло на II съезде РСДРП, был посвящен не только доклад Ленина (как делегата на этом съезде от Заграничной лиги социал-демократов), но и содоклад Мартова (тот был делегатом от «Искры», потому что, когда они с Лениным решали, кто поедет на II съезд РСДРП от газеты, а кто – от лиги, жребий решил так). Плеханов пытался сказать всем, что по процедуре нельзя слушать доклад Мартова как представителя Заграничной лиги социал-демократов на съезде РСДРП: он им не являлся. Но Потресов указал на то, что теперь, когда позиции Мартова и Ленина противоположны, надо точно назначить и содоклад Мартова. При этом он ссылался «на германскую социал-демократию: при обнаружении разногласий там всегда назначаются реферат и кореферат» [Протоколы 1934: 55, 57, 73–74]. Ленин в своей речи основное обвинение сделал тоже с помощью немецкого термина: «…я был против формулировки (§ 1 Устава РСДРП. – О. Х.) Мартова, так как она являлась Versumpfung’ом», то есть превращением партии в «болото», в неактивную массу попутчиков. Мартов ответил: болото надо осушить, а не взорвать! И добавил кучу деталей из личных переговоров Мартова и Ленина, которые выставляли Ленина в очень невыгодном свете – как интригана и нечестного человека. Например, Ленин якобы убеждал Мартова урезать число руководителей «Искры» с шести до трех, а потом войти в эту тройку, чтобы они могли всегда вдвоем «переголосовать» Плеханова, если будет надо. Аудитория вскипела. Например, Засулич заметила, что на германском Parteitag’e (то есть партийном съезде) Бебель и Зингер никогда бы не стали интриговать за спиной у Ауэра [Там же: 87, 93, 101, 106][231].

Конечно, в первых дебатах русских социал-демократов о процедуре дискуссии бывали апелляции к практикам не только немецкоязычных съездов социал-демократических партий (или к заимствованию ими процедур обсуждения из своих же буржуазных парламентов), но и к международным съездам. Так, на десятом заседании II съезда РСДРП встал вопрос о договоре с социал-демократами Польши и Литвы, проект которого Плеханов предложил передать на работу в специально созданную для того комиссию. Либер и Гольдблат пытались оспорить это предложение, причем последний предлагал обсудить договор всем вместе, прежде чем передавать его в комиссию:

Гольдблат: Съезд должен обсудить этот вопрос в общей форме, чтобы генеральные дебаты доставили комиссии необходимые материалы. Настаиваю на открытии генеральной дискуссии. Так делается на всем свете.

Председатель: Неизвестно, что вкладывает т. Гольдблат в слова «весь свет». На всех международных конгрессах работы комиссии предшествуют дебатам [Второй съезд 1959: 142][232].

Нетрудно предположить, чтó Плеханов мог здесь упоминать как «все международные конгрессы», так как он участвовал во многих конгрессах Второго интернационала, начиная с первого в июле 1889 года в Париже (и даже произнес там речь). Отсылку к международным конференциям и порядку их прений находим и в материалах второго съезда Заграничной лиги. Как мы помним, Ленина там разбили почти по всем пунктам. Однако можно сказать, что в одном совсем малом пункте он выиграл. В один из острых полемических моментов Тахтарев заявил: «Совершенно неправильно ссылается т. Ленин на порядок голосования поправок; поправки всюду и всегда вотируются перед голосованием предложения (Плеханов: „Нет“.). Всюду и всегда. („Верно! Конечно!“). Всюду и всегда». Плеханов, несмотря на крики из зала, упорствовал: «На международных конгрессах бывает иначе». Предложение Тахтарева было поставлено на голосование и проиграло [Протоколы 1934: 65]. Плеханов опять апеллировал к опыту международных конференций, чтобы доказать, что он и Ленин правы[233].