Синдром публичной немоты. История и современные практики публичных дебатов в России

Во-вторых, нормы парламентской процедуры можно увидеть и в том, что делегаты просят выступить вне очереди, когда они взывают, как гласят протоколы, «к порядку» ведения собрания, то есть считают, что он нарушен и нужно его восстановить. Так, Либер особенно активен в указаниях даже на малейшие искажения порядка, замечая, например, что «Плеханов пункт регламента о положении Бунда в партии переименовал в пункт – автономия или федерация». На что Плеханов быстро отвечает: «Все равно вопрос сводится к Бунду», закрывает список ораторов по данному вопросу и переходит к прениям по нему [Там же: 23][223]. Делегаты съезда также требуют внеочередного выступления «к порядку», когда они хотят остановить затянувшиеся прения и перейти к голосованию – как это делает, например, Фомин, когда видит, что препирательства по поводу Оргкомитета и извинения Плеханова за свое поведение как председателя ведут в никуда, или Лядов, когда «предлагает закрыть список ораторов по поводу предложения т. Махова, так как прения по этому поводу – это повторение вчерашних дебатов» [Там же: 37, 230]. Внеочередное изменение порядка прений, правда, может происходить не только по инициативе сидящих в зале, но и по инициативе бюро, как это происходит в начале 25-го заседания, когда Плеханов констатирует, что начинается уже четвертая неделя съезда и потому хорошо бы рассматривать только те документы, которые внесены как минимум десятью делегатами, да и то если останется время, ведь по настоянию Дана съезд должен закончиться 5-го числа. Это введение фильтра в 10 делегатов напоминает процедуру seconding в англо-американской практике или la question prealable во французской, и Мартов говорит протестующему Либеру, что иначе «пришлось бы принять положение, что следует голосовать все резолюции, подписанные не менее чем одним голосом» [Там же: 290].

Иногда, как кажется, прения используют процедуру, более напоминающую парламентскую практику англо-американской традиции, чем ту, что три года спустя будет применяться в российской Думе – например, требования заносить нарушения порядка в протокол собрания. Ни в одной версии думских Наказов 1906–1917 годов мы не находим такой нормы[224]. Социал-демократы же отличаются особо придирчивым вниманием к фиксированию нарушений. Например, Акимов, не получивший право слова от председательствующего Плеханова по сущностному вопросу, «требует прочтения регламента и, не добившись ответа, делает следующее заявление: „Прошу внести в протокол, что председатель, ставя на голосование свою интерпретацию регламента, отказал мне в требовании прочитать текст регламента. Председатель просил обратиться к секретарю“» [Там же: 176].

В другом известном эпизоде и Троцкий, и Либер потребовали занести слова оппонента в протокол. Троцкий говорил, что Бунд не является единственным представителем еврейского рабочего класса, подразумевая, что и Троцкий им тоже является. Либер ехидно заметил, что Троцкий никогда среди евреев не работал. Произошел взрыв:

Троцкий: Прошу и мое заявление, и возглас т. Либера занести в протокол.

Либер: Прошу занести в протокол, что председатель не остановил т. Троцкого, когда последний своим заявлением совершил грубую бестактность.

Председатель: Особое занесение этого обстоятельства в протокол излишне, т. к. все равно видно будет из протокола, что я не остановил т. Троцкого.

Либер: Настаиваю на занесении этого обстоятельства в протокол.

Председатель: Тогда будьте любезны внести ваше заявление письменно в бюро съезда.

Либер вносит заявление следующего содержания: «Отмечаю, что председатель не остановил т. Троцкого, когда он заявил о принадлежности к еврейской национальности лиц, внесших резолюцию, совершившего грубую нетактичность, перенося весь спор по этому вопросу на почву национальных страстей». Эмоции настолько накалились, что собрание было остановлено [Там же: 57–58].