Сердцедёр

— Что-что? — удивился Ситроен, услышав столь длинную фразу от Ноэля. — Неплохая идея, конечно, но нужно спрятать так, чтобы он его больше никогда не нашел.

Ноэль озабоченно нахмурился. Надо подумать. Он озирался вокруг в поисках вдохновения. Ситроен от него не отставал, заставляя свои нейроны лихорадочно работать.

— Смотри! — наконец воскликнул он, — вот туда! И он указал на пустую площадку, где служанка развешивала белье на высоко закрепленной проволоке. К одному из столбов, на которых висела проволока, была прислонена стремянка.

— Спрячем медвежонка в дупле, — сказал Ситроен, — возьмем стремянку у Бланш, давай быстрей, пока она не вернулась!

И они бросились бежать изо всех сил.

— Но он тоже, — говорил Ноэль, задыхаясь на бегу, — может взять лестницу.

— Нет, — отвечал Ситроен, — вдвоем мы ее поднимем, а он один не справится.

— Ты уверен? — спросил Ноэль.

— Вот увидишь, — сказал Ситроен.

Наконец они добежали. Лестница оказалась огромной, гораздо больше, чем представлялось издали.

— Главное, чтоб не уронить, а то, если упадет, нам ее снова не поднять, — сказал Ситроен, и они, сгибаясь под тяжестью, медленно потащились назад.

— Ой, как тяжело, — сказал Ноэль через десять метров.

— Держись, надо торопиться, боюсь, Бланш сейчас вернется, — сказал Ситроен.

XIV

— Ну вот и все, — улыбаясь, сказала Клементина, — теперь ты совсем чистенький.

Она бросила комок грязной ваты в горшок. Ее лицо находилось рядом с попкой Жоэля. Она только что вымыла его и все еще стояла на коленях. Секунду поколебавшись, Клементина сказала ему:

— Наклонись чуть-чуть, мой маленький.

Жоэль наклонился, упершись локтями в бедра. Она осторожно взяла его ягодицы, немного раздвинула их и стала добросовестно и очень старательно вылизывать.

— Что ты делаешь, мама? — удивленно спросил Жоэль.

— Мою тебя, мой дорогой, — ответила, оторвавшись от своего занятия, Клементина, — я хочу, чтобы ты стал таким же чистеньким, как котеночек или щеночек.

И ничего унизительного; и даже, по сути дела, совершенно естественно. А этот идиот Жакмор не в состоянии что-либо понять. Тогда как все очень просто. По крайней мере, теперь она будет уверена, что дети не подцепят какую-нибудь гадость. Она любит их, а, следовательно, любые ее действия не могут нанести им вреда. Да, любые. В сущности, следовало бы мыть их таким образом с ног до головы. Клементина поднялась и, глубоко задумавшись, стала одевать Жоэля. Какие новые горизонты открываются перед ней!

— Ну, иди играй, мой дорогой, — сказала она. Жоэль убежал. Уже внизу лестницы он потрогал штанишки в углублении на попке; там было немного мокро. Он пожал плечами.

Клементина не спеша вернулась в свою комнату. Честно говоря, вкус у нее во рту остался не очень-то приятный, самое время заесть кусочком бифштекса. Но мыть их нужно именно так. Несомненно.

И ведь тысячу раз она об этом думала, о той страшной опасности, которая возникала во время мытья в ванной. Стоит только на секунду отвлечься. Отвернуться, или, скажем, наклониться, чтобы подобрать мыло, выскользнувшее из рук и закатившееся под мойку. А в этот момент как раз и возникает избыточный напор в водопроводных трубах из-за того, что в водохранилище внезапно упал раскаленный метеорит и попал, не взорвавшись, в главную трубу; а взрыва не произошло из-за фантастической скорости его падения; но метеорит застревает в трубе, вода начинает испаряться, и ударная волна (как красиво звучит, ударная волна), распространяясь с невероятной скоростью, вызывает, естественно, сильнейший напор воды, и вот, пока ты наклоняешься за мылом — а вообще, разве это дело — продавать мыло такой формы: оно круглое, как яйцо, и ужасно скользкое, может запросто выпрыгнуть из рук и закатиться неизвестно куда, или просто упасть в ванну — вода выплеснется и вместе с ней в носик ребенка может попасть микроб. Но вода все прибывает и прибывает, ребенок пугается до смерти, вот он глотнул воды, стал давиться — а от этого можно и умереть — его несчастное личико совсем посинело... все, конец, он задохнулся...

Она вытерла пот со лба и закрыла дверцу шкафа, так ни к чему и не притронувшись. В постель. Скорее в постель.

XV

Жоэль, немного обиженный, подошел к братьям. Они продолжали копать, не обращая на него никакого внимания.

— Думаешь, найдем еще голубого? — спросил Ноэль у Ситроена. Жоэль навострил уши.

— Вряд ли. Я же говорил, они очень редко попадаются. Всего один на пятьсот миллионов слизняков.

— Вранье, — решил Жоэль и с удвоенным пылом принялся за работу.

— Жаль, что он его съел, — сказал Ситроен. — Если бы не он, может, мы бы тоже сейчас летали.

— Хорошо, что не мой его съел, мне бы не хотелось с ним расстаться.

И Ноэль демонстративно обнял своего плюшевого медвежонка.

— Мой Демюзо! — нежно сказал он.

Жоэль, упрямо не поднимая глаз, продолжал ожесточенно работать в своем гравийном рудничке. Но сердце его заколотилось, когда он услышал эти намеки на медвежонка. Где-то сейчас его мишка? Жоэль по-прежнему упорно смотрел в землю, но глаза у него защипало.

— Смотри-ка, он, вроде бы, недоволен, — издевался Ноэль.