Седьмого в тринадцать

Арестованные боевики пока отрицали приготовления к теракту в Большом театре. По словам тех из них, кого удалось разговорить следствию, Всероссийское совещание считалось слишком сложной мишенью, к которой не было доступа. Добыть взрывчатку с завода якобы хотели впрок, для будущих нападений на командующего Московским округом Май-Маевского и других «палачей революции», имена которых назовет Внутреннее бюро ЦК.

– Виляют, – пришел к выводу Николаев. – Только ради чего?

Лукашевич, выданный сообщниками, признаваться в чем-либо отказывался. Обещание помилования не тронуло его. «Фанатик, вроде Дзержинского», – так оценил его персону Зыков после безуспешной беседы с глазу на глаз.

«Мясника с Лубянки» он тоже с наслаждением допросил бы, однако судьба решила по-другому. Бронированный поезд, в котором спасались из Москвы Ленин и Дзержинский, был перехвачен за Сергиевским Посадом казаками из корпуса Мамонтова. Донцы взорвали перед ним рельсы. Бой получился яростным: охрана поезда, одетая в кожаные куртки, сражалась до последнего патрона и полегла полностью. Казаки, которые понесли чувствительные потери, дорвавшись до вагонов, не щадили никого. «Всех этих Бонч-Бруевичей покрошили в капусту», – сказал потом корреспонденту ОСВАГа урядник Елисеев. При публикации формулировку чуть смягчили…

А Ушаков не чувствовал особой радости. Там, у подъезда на повороте в Камергерский, Ольга так посмотрела на него, что он готов был провалиться сквозь землю. Право же, лучше бы она произнесла что-нибудь, обругала его последними словами.

– О чем задумались, капитан?

Незаметно подошедший Николаев тоже был весел.

– Завтра совещание в Большом, господин подполковник. Не рано радуемся?

– Хорошо, что помните. Но в театре не мы главные, за безопасность в здании и вокруг него отвечают люди Бабушкина. Они же – в конвое Верховного правителя.

– Опять поедете в Сенат? – спросил Ушаков лишь бы что-то спросить.

– Опять, но ближе к вечеру. Вам не обязательно.

От мрачных мыслей штабс-капитана отвлек звонок с проходной министерства.

– Вам письмо. Лично в руки, – сообщил унтер-офицер с поста.

Письмо оказалось коротенькой запиской, сложенной вчетверо. Она гласила:

«Жду вас на Неглинной, у «Эрмитажа», в 13.00.

О.»

Лицо обдало жаром. Ушакову даже показалось, что он покраснел до самой шеи под воротником.

– Кто принес? – поинтересовался он.

– Мальчишка какой-то, посыльный, – равнодушно ответил часовой.

На просьбу штабс-капитана отлучиться Николаев отреагировал без возражений.

– За безупречную службу, – пошутил подполковник, подмигнув ему.

Перед парадным подъездом ресторана «Эрмитаж» было многолюдно. Экипажи один за другим подкатывали и выгружали желающих отобедать, и в военной форме, и в штатском. Делегаты Всероссийского политического совещания заметно добавили клиентов легендарному заведению.

Ушаков осмотрелся по сторонам. Среди тех, кто спешил навстречу трапезе, Ольги не было. Он уже хотел обратиться к швейцару с вопросом, не видел ли тот девушку, когда рядом с ним остановился извозчик.

– Господин офицер, барышня прислали за вами, – прозвучал голос, который показался штабс-капитану знакомым.

Ушаков потянул на себя дверцу и в полутьме увидел приветливое лицо вице-директора Департамента полиции генерал-майора Бабушкина.

– Садитесь быстрее, я всё объясню, – сказал шеф Особого отдела.

Должно быть, скрыть свои ощущения штабс-капитан не смог, потому что на губах у генерала промелькнула улыбка.

– Простите за маленький спектакль, – продолжил он. – Хотел побеседовать лично с вами, но подходящего случая пришлось бы ждать долго.

– Ваше пре… господин генерал, я не понимаю, – начал было Ушаков.

– Начну с начала, если позволите. Ваш перевод в Москву заинтересовал нас, – Бабушкин словно рассказывал внуку святочную сказку. – Не скрою, мы немного понаблюдали за вами от самого вокзала.

– Извозчик в богатырке!

Контрразведчик понял, почему голос нынешнего возницы показался ему знакомым.

– Да-да, – покивал генерал. – Прошлый ваш визит в «Эрмитаж» тоже не ускользнул от меня. Бесспорно, вы сделали неординарный выбор. Ольга Дмитриевна рассказала вам о себе?

– Господин генерал, мне кажется, это дело сугубо личное, – вежливо, но твердо сказал Ушаков.

– Вне всякого сомнения. Только позволю себе кое-что добавить. Например, вы в курсе, кем трудится госпожа Вяземцева у господина Савинкова?

– Она секретарь редакции, – не совсем уверенно ответил офицер.

– Официально да. Фактически же, она – важное звено его тайной сети.

– Что-что?

Бабушкин тихонько засмеялся.

– Вот видите. А Николай Петрович полагает, что его отдел знает всё. Ваша Ольга далеко не простая штучка, господин штабс-капитан. Мало того, что она в 1918-м сражалась в рядах боевой организации «Союза защиты Родины и Свободы» и на ее счету не один большевик. В ОСВАГе она имела отношение к секретным операциям.

– К секретным операциям? – довольно тупо повторил Ушаков.