Пыль грез. Том 1

– Устроит ли вас, сударь, фургон с шелками, льном, железными прутьями и сотней серебряных слитков?

Глаза эмиссара расширились.

– Устаревшие традиции следует без сожаления оставлять в прошлом. Уверен, скипетр Иркуллас со мной согласится. Идите же и счастливого пути.

Эмиссар поклонился и, пошатываясь будто пьяный, ушел.

Тегол посмотрел на Джанат и улыбнулся.

Она укоризненно посмотрела на него в ответ.

– Ты разоришь беднягу, супруг, ему ведь ни за что не подарить тебе нечто равноценное. Древние традиции существуют не просто так.

– Ничего он не разорится – вон сколько я ему всего дал.

– Но ему придется раздать все Военным вождям, чтобы купить их верность.

– Он бы так и так все раздал, – сказал Тегол. – И вообще, откуда взялось это идиотское представление, будто верность надо покупать? Это оксюморон.

– На самом деле дары накладывают на получателя определенные обязательства. Это-то и покупается, – сказал Бугг. – Государь, обращаюсь к вам как седа. Путешествие, в которое отправляется Брис, еще более опасное, чем нам казалось сначала. Меня тревожит его участь и участь его легионов.

– Полагаю, это связано с неведомыми нам мотивами малазанцев, – сказала Джанат. – Но Брис не обязан вести их дальше Пустоши, так ведь? Разве он не собирался вернуться сразу же, как только переход через эти негостеприимные края успешно завершится?

Бугг кивнул.

– Увы, сдается мне, что самые страшные испытания ждут именно в Пустоши. – Помолчав, он добавил: – На тех древних землях проливалась кровь. И прольется еще.

Тегол поднялся с трона, держа в руке дар акриннаев. Он вытянул руку в сторону, и слуга поспешил забрать безделицу.

– Не думай, Бугг, будто мой брат не подозревает об этих испытаниях. Пребывание в царстве мертвых – или где он там был – изменило его. Что, впрочем, неудивительно. Иными словами, едва ли он вернулся в мир живых только затем, чтобы мне не было скучно.

– Наверное, ты прав, – сказал Бугг, – но я ничего не знаю о том, какой путь он избрал. Он, как бы сказать, находится вне… вне всего. Он – сила неопределившаяся, а значит, непредсказуемая.

– И поэтому Странник пытался его убить, – сказала Джанат.

– Именно, – подтвердил Бугг. – Могу сказать наверняка: пока Брис с малазанцами, он лучше защищен от Странника, чем где бы то ни было.

– А на обратном пути? – спросил Тегол.

– К тому времени, государь, полагаю, Странник будет слишком занят мною.

– Как это?

Бугг долго не отвечал, но на его лице явно отражалась внутренняя борьба. Наконец он скривился и вздохнул.

– Он взывает ко мне, государь. К моей древнейшей ипостаси. Когда Брис отправится в обратный путь, Страннику будет не до него… Странник будет бороться со мной.

В словах Бугга звенела сталь, и оба его собеседника на какое-то время замолчали.

– Пойду прогуляюсь в саду, – произнес наконец Тегол, не глядя ни на жену, ни на лучшего друга.

Джанат с Буггом проводили его взглядом.

– Брис все-таки его брат, – сказала королева. – Он и так уже потерял его однажды…

Бугг кивнул.

– Ты можешь сделать еще что-нибудь, чтобы защитить его?

– Кого – Бриса или Тегола?

– В данном случае, думаю, их можно считать одним человеком.

– Кое-какие варианты есть, – произнес Бугг. – К сожалению, в подобной обстановке помощь может быть опаснее самой угрозы.

Джанат захотела что-то возразить, но он жестом остановил ее.

– Конечно же, я сделаю все, что в моих силах.

Она отвела взгляд.

– Я не сомневаюсь. Итак, друг мой, к тебе взывают… Когда ты нас оставишь?

– Скоро. Я не могу сопротивляться слишком долго – это заставляет его потеть. – Хмыкнув, Бугг добавил: – А это, в свою очередь, заставляет потеть меня.

– «Кровные узы»? – спросила Джанат.

Бугг вздрогнул и удивленно вскинул брови.

– Я все забываю, что вы ученый, моя королева. Эти древние слова имеют множество значений и скрывают почти столько же тайн. Каждый род начинается с рождения, и на одном рождении не останавливается, ведь так?

– Одиночество – это просто. Общество – нет.

– Истинно так, Джанат.

Бугг вгляделся в нее. Она сидела на троне, склонившись набок и подпирая голову рукой.

– Ты знаешь, что носишь ребенка?

– Конечно.

– А Тегол?

– Думаю, нет. Еще рано… Бугг, патриотисты ведь страшно надо мной издевались? Я вижу у себя на теле шрамы, но не помню, откуда они взялись. Я чувствую боль – значит, шрамы есть и внутри меня. Подозреваю, что эти странные провалы в памяти – твоих рук дело. Ты стер мои худшие воспоминания, вот только не знаю, благодарить тебя или проклинать.

– Думаю, я заслуживаю в равной степени и того и другого.

Джанат посмотрела Буггу в глаза.

– Да, ты, как никто другой, понимаешь, насколько важен баланс. Что ж, наверное, еще пару недель повременю пугать мужа.

– Джанат, ребенок здоров, никакой угрозы я не чувствую. Все эти боли фантомные – я выполнял лечение очень тщательно.

– Отрадно слышать. – Королева поднялась. – Скажи мне все-таки, это мое извращенное воображение или тот творец-акриннай действительно имел в виду нечто похабное?

– Моя королева, ни смертному, ни бессмертному не дано разгадать мысли творца. Но, как правило, из двух вариантов следует выбирать наиболее гнусный.