Читаем Прожорливое Средневековье. Ужины для королей и закуски для прислуги полностью

Сахар завоевывал Европу постепенно, продвигаясь с юга на север. В конце первого тысячелетия основными центрами его производства были Сирия и Египет, откуда он через острова Средиземного моря (особенно Кипр и Крит[48]) попадал в мавританскую Испанию. Восточное и средиземноморское происхождение сахара очевидно даже из названий, под которыми он фигурирует в позднесредневековых документах: вавилонский сахар, кипрский, марокканский, александрийский.

В XII веке нормандцы отбили у арабов Сицилию, на которую те уже успели завезти сахарный тростник. Это произвело настоящую революцию в южноевропейском кондитерском деле. Однако в Северной Европе сахар оставался мало известен, пока государства крестоносцев не закрепились в Малой Азии и Палестине и не наладили оттуда экспорт его в Европу. В частности, до Англии сахар добрался только к XIII веку. Это, конечно, не значит, что раньше англичане сахара вообще не видели, имеется в виду время, когда он из диковинки стал превращаться в дорогую, но знакомую населению приправу.

«На самом деле сахар был менее экзотичен, чем многие другие специи, — пишет Эндрю Джотишки в “Кулинарной книге отшельника”, — поскольку ему никогда не приходилось преодолевать такие большие расстояния или проходить через руки стольких посредников. Сахарный тростник был одной из основных отраслей промышленности Иерусалимского королевства крестоносцев в XII и XIII веках, где он очень хорошо рос в жарком и влажном климате долины реки Иордан близ Иерихона. Недалеко от прибрежного города Акко также были раскопаны сахарные заводы XIII века. Благодаря легкому доступу к рабскому труду подчиненных мусульман, находящихся под властью крестоносцев, на месте можно было создать производство, необходимое для извлечения необходимого вещества из тростника, а готовый продукт экспортировать на Запад. Ошибочно полагать, как это делают многие люди, что сахар был редкостью и что мед был основным подсластителем в средневековой кулинарии».

Первоначально сахар, как и пряности, использовался прежде всего в медицинских целях — им подслащивали микстуры. С ростом доступности его стали все больше добавлять в различные напитки и кондитерские изделия, потом, когда заметили его консервирующие свойства, — стали делать варенья и засахаривать фрукты, орехи и овощи. А во второй половине XIV века сахар стали класть уже практически во все подряд — в мясо, рыбу, бульоны, соусы. К концу XV века он уже сильно вытеснил мед и занял место главного подсластителя еды и напитков.

Правда, не надо воспринимать это так, что сахар клали во все блюда большими ложками, он все же воспринимался как пряность, да и стоил дорого (хоть и постепенно дешевел[49] и в XV веке был уже доступен всем более-менее зажиточным слоям населения), и его сыпали не очень много, в основном чтобы оттенить вкус. Англичане вообще оказались удивительными сладкоежками, и если во Франции долго господствовали кисло-острые вкусы, в Англии, как и в Средиземноморье, самым главным всегда считался сладкий вкус.

На удешевлении сахара сказалось то, что наладили его доставку по морю — со второй половины XIII века генуэзцы стали активно возить его вместе с сухофруктами и пряностями из Средиземноморья в Северную Европу, огибая Пиренейский полуостров. Учитывая, что сахар не портится, это был очень выгодный товар.

В конце октября 1471 года Джон Пастон писал матери, что купил сахар тройной очистки, то есть лучшего качества, по 10 пенсов за фунт. А Норвичский бенедиктинский монастырь закупал сахар оптом на протяжении нескольких десятков лет (от 8 фунтов в 1267–1268 году до 129 в 1314–1315), по цене, варьировавшейся в районе 6–7 пенсов за фунт. Но это именно в среднем, потому что в документах значится не просто сахар, а его разновидности (розовый, марокканский, александрийский), а они все были разного качества и разной стоимости, в частности марокканский был дешевле александрийского почти в два раза.

Торговля сахаром. Из итальянского манускрипта «Tacuinum Sanitatis». XIV в. Библиотека Казанатенсе, Италия, Рим

Сахар бывал не только разного качества, но и продавался в разном виде — головками, кусками, пластинами, «зерном» и «пудрой». Он бывал белый — высшего качества, и коричневый — попроще, но это довольно условно, потому что промежуточных вариаций было много. Во всяком случае, чем светлее он был, тем дороже.

Кроме самого сахара для богатых людей завозились всякие очень дорогие сладости, приготовленные из сахара и кедровых орехов, фисташек, апельсинов, имбиря и т. д. Впрочем, англичане быстро научились сами делать сладости из местных продуктов, причем особенно популярна для этого была айва. Ну и опять же сахар вытеснял мед из старых рецептов.

<p>Англо-нормандская кухня</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги