Читаем Прожорливое Средневековье. Ужины для королей и закуски для прислуги полностью

Крупные домохозяйства и пред-ставители различных учреждений, гильдий и прочих организаций закупали пряности оптом, на крупных ярмарках. В 1273–1274 годах бенедиктинский монастырь в Норвиче потратил 5 фунтов 10 шиллингов 6 пенсов на ярмарке в Бостоне на пряности — в основном на миндаль, горчицу, сахар, имбирь, галангал, корицу, гвоздику и кубебу, а также на электуарии[45], а в 1278–1279 годах его расходы на специи на той же ярмарке составили уже 7 фунтов 13 шиллингов 4 пенса.

После смерти Джона Сандейла — канцлера казначейства при Эдуарде I и лорда-канцлера, а потом епископа Винчестерского при Эдуарде II — в списке его имущества значились две 80-галлонные бочки с сахаром, «белым порошком»[46] и другими пряностями, а также 50 фунтов корицы. Помимо этого, там были шесть тюков миндаля и упакованные 36 фунтов шафрана, 68 фунтов имбиря, 40 фунтов галангала, 30 фунтов гвоздики, 30 фунтов мускатного ореха, 12 фунтов кубебы, 30 фунтов перца, 12 фунтов корицы, 6 фунтов сандала и 30 фунтов смородины. Все эти специи и пряности, за исключением тех, что были в бочках, оценивались в 41 фунт 11 пенсов.

Не стоит удивляться тому, что все эти пряности были упакованы; это не значит, что епископ собирался их куда-то увезти. Одно из главных свойств пряностей, за которое их и ценят — сильный аромат, — является и их главной проблемой. У меня, например, специи хранятся в стеклянных и пластиковых баночках, которые в свою очередь лежат в жестяной банке, и все равно в шкафу пахнет смесью куркумы, корицы, гвоздики и базилика. А в Средние века они еще и стоили очень дорого. Поэтому пряности тщательно паковали, берегли от влаги, держали в специальных деревянных баночках, а кто покупал оптом — в горшках, бочках, коробах, ну а не молотые — в мешках и корзинах. И хранили пряности обычно (в богатых домохозяйствах, монастырях и т. д.) вообще в отдельной кладовой.

Кто покупал специи в розницу, те, судя по данным из архивов, обычно сразу платили и за упаковку — льняные мешочки, а потом и бумагу.

Продавались средневековые пряности, как и сейчас, в самом разном виде — целыми, измельченными и в качестве уже готовых смесей. Кстати, эти смеси довольно часто упоминаются в рецептах — когда в блюдо рекомендуется положить «сладкий порошок» или «сильный порошок». Это характерно не только для английской кухни, такие смеси встречаются в кулинарных книгах разных стран.

<p>Порошки специй<a l:href="#n_47" type="note">[47]</a></p>
Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги