Преступление и наказание, Часть 3

Razumihin blushed desperately at the very idea and suddenly the recollection forced itself vividly upon him of how he had said last night on the stairs that the landlady would be jealous of Avdotya Romanovna... that was simply intolerable.	Разумихин отчаянно покраснел при этой мысли, и вдруг, как нарочно, в это же самое мгновение, ясно припомнилось ему, как он говорил им вчера, стоя на лестнице, что хозяйка приревнует его к Авдотье Романовне... это уж было невыносимо.
He brought his fist down heavily on the kitchen stove, hurt his hand and sent one of the bricks flying.	Со всего размаху ударил он кулаком по кухонной печке, повредил себе руку и вышиб один кирпич.
"Of course," he muttered to himself a minute later with a feeling of self-abasement, "of course, all these infamies can never be wiped out or smoothed over... and so it's useless even to think of it, and I must go to them in silence and do my duty... in silence, too... and not ask forgiveness, and say nothing... for all is lost now!"	"Конечно, - пробормотал он про себя через минуту, с каким-то чувством самоунижения, -конечно, всех этих пакостей не закрасить и не загладить теперь никогда... а стало быть, и думать об этом нечего, а потому явиться молча, и... исполнить свои обязанности... тоже молча, и... и не просить извинения, и ничего не говорить, и... и, уж конечно, теперь все погибло!"
And yet as he dressed he examined his attire more carefully than usual.	И однако ж, одеваясь, он осмотрел свой костюм тщательнее обыкновенного.
He hadn't another suit--if he had had, perhaps he wouldn't have put it on. "I would have made a point of not putting it on."	Другого платья у него не было, а если б и было, он, быть может, и не надел бы его, - "так, нарочно бы не надел".
But in any case he could not remain a cynic and a dirty sloven; he had no right to offend the feelings of others, especially when they were in need of his assistance and asking him to see them.	Но во всяком случае циником и грязною неряхой нельзя оставаться: он не имеет права оскорблять чувства других, тем более что те, другие, сами в нем нуждаются и сами зовут к себе.
He brushed his clothes carefully.	Платье свое он тщательно отчистил щеткой.
His linen was always decent; in that respect he was especially clean.	Белье же было на нем всегда сносное; на этот счет он был особенно чистоплотен.
He washed that morning scrupulously--he got some soap from Nastasya--he washed his hair, his neck and especially his hands.	Вымылся он в это утро рачительно, - у Настасьи нашлось мыло, - вымыл волосы, шею и особенно руки.
When it came to the question whether to shave his stubbly chin or not (Praskovya Pavlovna had capital razors that had been left by her late husband), the question was angrily answered in the negative.	Когда же дошло до вопроса: брить ли свою щетину иль нет (у Прасковьи Павловны имелись отличные бритвы, сохранившиеся еще после покойного господина Зарницына), то вопрос с ожесточением даже был решен отрицательно:
"Let it stay as it is!	"Пусть так и остается!
What if they think that I shaved on purpose to...? They certainly would think so!	Ну, как подумают, что я выбрился для... да непременно же подумают!
Not on any account!"	Да ни за что же на свете!
"And... the worst of it was he was so coarse, so dirty, he had the manners of a pothouse; and... and even admitting that he knew he had some of the essentials of a gentleman... what was there in that to be proud of?	И... и главное, он такой грубый, грязный, обращение у него трактирное; и... и, положим, он знает, что и он, ну хоть немного, да порядочный же человек... ну, так чем же тут гордиться, что порядочный человек?