Ответ последовал мгновенно: после тяжелой беседы с глазу на глаз Александр Протогеров отказался от своей подписи, и 2 августа появился
Иными словами, Старый принял решение чистить Организацию, вскрывая все накопившиеся нарывы и разбираясь с персоналиями, позволяющими себе «предательские» игры, в том числе и на уровне местных курбаши[120]. А как разбирается Тодор с «предателями», все прекрасно знали, поскольку разбираться с «предателями» учились именно у него. Просчитать дальнейшее, думаю, несложно...
Не проводить съезд, объявленный большинством триумвирата (Чаулев категорически возражал), не было возможности, и его назначили на 1 сентября. Однако по пути, утром 31 августа, во время короткой остановки Тодор Александров был убит людьми полевого командира Алеко Василева, «хозяина» городка, где предстояло проводить мероприятие. Ехавший с ним Протогеров уцелел, что позже дало основания подозревать его в причастности к «аттентату», однако никаких улик не было, и суд Организации генерала не только оправдал, но и оставил в ЦК.
Но это потом. Пока же съезд, естественно, отложили, а примчавшимся на место событий близким покойного ласково пояснили, что по Старому, конечно, скорбят, но как вышло, так вышло, и теперь, когда он не давит своим авторитетом, решения будут приниматься демократично — на основе «Венского Манифеста», потому что большинство серьезных людей возражений не имеет. Так что, пацаны, решайте, с кем быть и что делать.
Алеко Василев — огромный, жутковатый на вид мужик — вел себя по-хозяйски, Александр Протогеров — то ли соучастник, то ли пленник — мычал что-то невнятное, и совершенно ясно было одно: в Организации случился «левый» переворот, который большинство «стариков» то ли поддерживает, то ли готово принять, потому что железная хватка Александрова многим надоела.
Фактически пацанам — Ванче (Иванушке) Михайлову (позывной
О событиях, последовавших за отъездом «пацанов», можно писать тома, и тома эти, даже изложенные максимально сухо, будут интереснее всякого Дюма, но нет времени, да и неуместно. Достаточно сказать, что всего за десять дней — в глубочайшей тайне, что само по себе представляется невероятным, — Скромный, не имея на тот момент никакого самостоятельного влияния, сумел невесть какими путями выяснить, что реально произошло, пообщаться с военным министром, всемогущим генералом Вылковым, убедив его одобрить свой план действий, перетереть тему со всеми активистами Организации среднего и нижнего уровня, лично выйти на воевод «диких», никому кроме ЦК не подчинявшихся чет и организовать контрпереворот.
Как вспоминали позже те, с кем он говорил, вопрос ставился предельно четко: