Насколько фашистским в тот момент был «фашистский» режим, можно судить по тому, как готовилось восстание, — а готовил его ЦК БКП, избалованный легальностью, до наивности открыто. В прессе валом шли статьи Димитрова о том, что и как делать, с кем дружить и когда начинать. Все «пикейные жилеты» Софии, рассуждая о
Всё, однако, делалось деликатно, с оглядкой на
Лопнуло в ночь с 19 на 20 сентября — в центре страны. Начались уже не стычки, как на юге, а вполне реальные бои, со штурмами городов, применением артиллерии, отступающими армейскими частями и прочими симптомами успеха, после чего восстание перекинулось на северо-запад, в самые бедные, а стало быть, и самые «красные» районы. Там огонек превратился в настоящее пламя, и 21 сентября туда, в занятый повстанцами город Фердинанд, отправились руководить на месте весьма воодушевленные тов. Коларов и тов. Димитров.
Запала, однако, хватило ненадолго. Несколько дней наступали, брали в плен небольшие отряды «белогвардейцев», ревкомы в
В принципе, оно и понятно. Восстание-то, по сути, было не «красным», а «красновато-оранжевым» (то есть крестьянским, которое не случилось в июне, потому что селяне тяжелы на подъем), да еще и в самых бедных районах страны. В районах побогаче бывшие «оранжевые гвардейцы», видя, что всё не так страшно, предпочитали выжидать. Так что коммунисты, вопреки всем легендами и мифам, в сущности, оседлали чужую лошадь, — а при таком раскладе не побеждают.
И ладно бы противником была только армия, хотя и это серьезно. Однако подключились и безотказные, совершенно беспощадные четы «автономистов». Да еще и врангелевцы, которые 9 июня
Вообще, надо сказать, для «фашистского режима» эти девять дней стали подарком. Самых буйных устранили «в рабочем порядке» — даже без полевых судов (это само собой) постреляли и повесили с соблюдением формальностей. Но самый смак даже не в этом. Всё обернулось еще лучше. До сих пор режим и хотел бы быть страшным, да как-то не получалось: общество приняло переворот спокойно, даже с некоторым удовольствием, но тут же начало выступать в том духе, что мавр сделал свое дело и может уходить, передав вожжи «приличным», профессиональным кучерам. По всем этим причинам у «фашистов» и их «Демократического сговора» особых надежд на выборы не имелось, в связи с чем наиболее резкие военные — типа легендарного Николы Жекова — начали шуршать о новом перевороте, а прищучить эту вполне лояльную оппозицию никакой возможности не было, поскольку вся она при первом намеке на хоть что-то бежала жаловаться в западные посольства. Зато теперь, после сентябрьской встряски (только «двухсотых» с обеих сторон как минимум 7 тысяч), общественность, никаких встрясок не желавшая, свой режим зауважала. Ибо не смешались же, защитили.