Повесть о братстве и небратстве: 100 лет вместе

Царь, внимательно слушая, технично валял ваньку. Он хмурил брови, качал головой, прикуривал папиросу от папиросы, резко говорил, что «не может и не хочет быть участником конспирации», возмущался «вмешательством военных в политический процесс». В какой-то момент дошло до того, что его возмущение показалось не наигранным и (как опять-таки вспоминает Цанков) визитеры «почти пришли к выводу, что следует, как договорено на крайний случай, изготовить указ с подписью без его ведома. Но, слава Богу, до этого не дошло».

Действительно, около пяти утра 10 июня — за окном уже рассвело вовсю — из французского посольства сообщили, что «Франция надеется на соблюдение новым правительством Болгарии всех ранее заключенных договоренностей», и сразу после этого Борис, тяжко вздохнув, перекрестившись и произнеся «Боже, помоги нам! Боже, пошли удачу нашему многострадальному Отечеству!», подписал предложенные акты, утвердив новым премьером Александра Цанкова, а военным министром — полковника Вылкова, главу Военной лиги. А София уже кипела...

Естественно, ночная пальба и погромы в офисах БЗНС испугали людей, но Декларация нового правительства — «Всё ради возвращения демократии, прекращения сословной диктатуры и во имя Конституции!» — звучала очень красиво и заманчиво, а главное, кроме «земледельцев», которые достали своим хамством и «оранжевыми» акциями, военные не обижали никого, включая коммунистов. Им только «временно» запретили издавать газеты, пояснив, что это не из-за марксизма, а из-за связей с БЗНС, а уж меньшевикам и вовсе предложили подумать о сотрудничестве. К тому же было сообщено о полном признании случившегося «великими силами».

Так что уже через день лидер эсдеков Яков Сакызов, отвечая на запрос австрийских камрадов, сообщал: «Переворот полностью удался. Все "земледельческие" лидеры под арестом, население оказывает полное доверие коалиционному правительству. Среди населения городов и, в основном, сел царит всеобщая радость. Переворот означает разрыв с прежней политикой. Правительство ориентируется "влево". Социал-демократия поддерживает новый кабинет, чтобы поддерживать и укреплять "левое" направление. Продолжающееся кое-где сопротивление минимально и вскоре будет полностью подавлено».

Он не ошибся. Всего за несколько дней волнения, начавшиеся в разных районах страны, были подавлены. При том что «оранжевая гвардия» была неплохо вооружена, в том числе и пулеметами, хорошо обучена и знала, что делать в таких случаях, небольшие, очень мобильные «шпицкоманды» — конные и на авто, а особенно четы македонцев Тодора Александрова давили очаги сопротивления в зародыше, и давили предельно жестко. И это было в какой-то мере объяснимо: три года подряд «оранжевые» не упускали ни одного случая обидеть и унизить военных, хотя, конечно, оправдывать их ни в коем случае не считаю возможным.

За пару недель убили шесть бывших министров, пару десятков депутатов, в стычках погибло множество «гвардейцев». Число арестованных и осужденных исчислялось многими сотнями, а возможно, и тысячами. Но искры не разгорались. Что-то более или менее серьезное наметилось было в Плевене, где молодой коммунист Асен Халачев, не дожидаясь решения ЦК, призвал товарищей к оружию и вместе с «оранжевыми», в тех краях очень «левыми», загнал путчистов в казармы. Однако он поспешил. Подумав сутки, руководство БКП, смертельно обиженное на шефа за недавний кидок, фактически выбросивший партию из политики, постановило, что «в конфликте двух групп буржуазии, городской и сельской» следует соблюдать нейтралитет. Так что после циркуляра Тодора Луканова «красные» ушли с улиц, в связи с чем «оранжевые» разбежались, а торопыжка Халачев оказался в тюрьме, где его и забили сапогами насмерть.