Последняя орбита

На Плутон отправились автоматические разведчики. Его по­верхность рассматривали и сами люди, и их чуткие аппараты с борта корабля. Съемки рассказывали о скалистых массивах, по­тухших вулканах, необъятных равнинах. О том, что Плутон в се­мье больших планет, к которой его приписали земные астрономы, был действительно чужим. Он скорее напоминал тот же Марс или Венеру, ведь и средняя плотность его оказалась большей, чем у планет-гигантов, и даже превышала земную.

Ничто не предвещало, что посадка мощного корабля будет опасной. Но Бурмаков не спешил — где потрачены месяцы, там дни значения не имеют. Он хотел сначала облететь всю планету и составить хотя бы приблизительную карту ее поверхности. Его решение и на этот раз было правильным.

Где-то на шестидесятом витке в плавном движении корабля почувствовалась почти незаметная заминка. Вахту нес сам Бур­маков. Он сначала удивленно посмотрел на пульт, где все, одна­ко, выглядело нормальным, почесал затылок и тут вспомнил, что что-то такое уже было на Марсе. Бурмаков прикусил губу, что у него означало высшую степень волнения, и разбудил Гущу.

Павел вошел как раз в тот момент, когда капитан проверял запись контрольной системы автопилота. Он подошел к Бурмакову и через его плечо взглянул на ленту осциллографа, которая медлен­но ползла назад, демонстрируя ровную волнообразную запись.

— Что это вы, Степан Васильевич, автоматы проверя... — Па­вел осекся. Над длинным рядом ровных волн выскочил знакомый ему пик. Боясь поверить внезапной догадке, пошутил: — Экс­курс в марсианскую эпопею?

— Вроде бы да, — капитан поднял улыбающееся лицо к Гуще. — Но... здесь!

Павел плюхнулся в кресло. Записи — и эта, и та, марсиан­ская, — были очень похожи. Павел проверил снимки планеты, сделанные в том месте, над которым в движении «Набата» про­изошел сбой. Это была большая равнина, точнее, ровное горное плато.

— Обследуют? — предположил он.

— Надеешься еще на один памятник? — Бурмаков задумал­ся.— Возможно. Но если он есть, никуда не денется. Мы же наметили исследовать сверху всю поверхность — так не будем отклоняться.

А через несколько витков «Набат» заметил новый слабый тол­чок, потом вскоре второй...

— Вот такие пироги, как говорила моя бабушка, — закусил губу Степан Васильевич. — Самое время по вашему недавнему примеру пофантазировать. Где там Виктор?

— Иду, товарищ капитан, — отозвался из своей каюты юно­ша. — Я не сплю и все понял.

— Таким образом, — начал Бурмаков, когда Витя зашел в руб­ку, — мы, похоже, встречаемся с уже знакомым явлением. Мы не знаем его сути, но это, на мой взгляд, пока не имеет существенно­го значения. Скорее всего с планеты в пространство направлены какие-то лучи. Найдя источник, мы, пожалуй, узнаем, что излу­чается и для чего.

Гуща хотел было что-то сказать, Бурмаков поднял руку:

— Потерпи, Павел Константинович. Я совсем не уверен, что эти излучения служат своеобразными маяками, построенными, чтобы навести нас или других разумных существ, которые слу­чайно, заметьте, случайно, попадут в Солнечную систему, на па­мятник или на что-то еще необычное. Это было бы очень при­митивным объяснением факта. Да и установка, по сути, вечных маяков около схем, которые несут очень мало полезной информа­ции, была бы неоправданной.

— Но ведь было, — Павел не согласился.

— Совпадение. В том смысле, что макет поставлен рядом с источником энергии. Видимо, там была стоянка гостей... — Он запнулся, но сразу же твердо закончил мысль: — Так, временная стоянка космических пришельцев. Вот здесь маяк, пожалуй, был нужен.

— Точнее — база! — сам вывод капитана у Павла возражений не вызвал, предположение, что называется, витало в воздухе.

— База, наверное, была здесь, на Плутоне, — не согласился Бурмаков. — База, с которой они исследовали наши планеты.

— Почему же они ничего не оставили на Земле? — удивился Витя.

— Может, и оставляли, — ответил капитан. — Да вот в земном климате даже их очень прочные сооружения не сохранились.

— В своем первоначальном виде. — Гуща вспомнил гипотезы o космических пришельцах, решив, что теперь от них уже не от­махнуться. — А кое-что осталось, и мы вот ломаем голову: свое это или чужое!

— Вот поэтому я приглашаю вас пофантазировать, — засме­ялся Степан Васильевич.

— Узнать бы, кто они, откуда! — у Вити горели глаза от вос­торга. Но и его старшие товарищи не могли скрыть волнения. Само присутствие, даже в какую-то давнюю пору, в Солнечной системе представителей другой высокоразвитой цивилизации из области фантастики переходило в реальность.

— Постараемся, Виктор!

— Ведь маловероятно, что все это оставили после себя ми­фические фаэты или те, кто, может, давным-давно жил на Зем­ле, — Гуща подвел итог разговора.

Бурмаков передал ему вахту и пошел в свою каюту.

Сегодняшнее открытие потрясло капитана даже больше мар­сианской находки. Впервые ему, человеку, который всегда при­знавал только то, что имело под собой неоспоримое обоснование, вдруг захотелось не ограничивать свою фантазию никакими гра­ницами.