Последняя орбита

А вскоре на экране я увидел, как «Скакунок» осторожно при­стает к спутнику, как П. К. медленно выбирается из ракетоплана и, помахивая руками, плывет, словно в земном бассейне, вдоль черного и сегодня почему-то грозного цилиндра. Остановился П. К. на том самом месте, где и раньше, и осмотрелся. Ждет его там кто-то! Все, что имелось, хозяева спутника, если, конечно, их сигналы предназначались нам, сказали уже.

Кажется, я смотрел не очень напряженно, но вдруг в глазах слов­но потемнело: и «Скакунок», и П. К., и сам цилиндр начали окуты­ваться каким-то туманом. Пока протирал глаза, их совсем не стало видно. Испортился телеприемник? Лихорадочно нажимаю клавиши основной и запасной систем. А на экране вместо изображения спут­ника темнеет густое непрозрачное пятно. ЭВМ сразу выдала, что его размеры увеличивались, охватив окрестности спутника.

Несколько мгновений я тупо смотрел на телеэкран, потом спохватился: взрыв!

Я уже держал в руках скафандр, чтобы броситься выручать то­варища, и в этот момент по внутренней связи прозвучало: «Стажер Виктор, ты управляешь кораблем». Оглянулся. В дверях эллинга стоял Вундеркинд. Мне бы его заботы. Следуя инструкции, я дейст­вительно не имел права покидать «Набат». Но все равно я нарушил бы инструкцию, если бы вовремя не догадался, что сам робот до этого замечания не додумался бы. П. К., вероятно, предвидел нечто подобное и дал ему поручение опекать меня. Надежда, что все хо­рошо, была так велика, что я не выдержал и обессиленно опустил­ся на ступеньку трапа запасного ракетоплана.

Сколько просидел — не знаю. Опомнился только тогда, когда П. К. подал весть. Он возвращался.

19 февраля. Пишу честно: П. К. вновь ошеломил меня. Как тогда, когда угадал смысл марсианского маяка, что позволило найти в необъятном пространстве маленькую точку-спутник. И теперь ему пришло в голову сравнить принятые им в свое время сигналы с планеты созвездия Индейца и эти, с чужого спутника. Они оказались очень похожими. У П. К. уже были определенные соображения о той далекой планете, и теперь он смог вычислить, пользуясь записанными сигналами, время ее обращения вокругсвоего светила. П. К решил, что, может, это будет дополнитель­ным паролем для возможного контакта. Он прибыл на спутник ровно через сутки планеты созвездия Индейца. И автоматы спут­ника сделали еще одну попытку рассказать о своих хозяевах.

Чуть только П. К. оказался на площадке цилиндра, как, от­деляя его от космического пространства, выросла золотистая сферическая стена. И сразу вокруг что-то запело, заискрилось, переливаясь, затихая и разгораясь. Рассказывая об этом, П. К. жа­ловался, что у него не хватает слов, чтобы описать увиденное, передать свои чувства в тот момент. И я согласен с ним. Ведь, просматривая запись этой светозвуковой передачи, записанной на совершенной пленке, способной зафиксировать малейшие от­тенки, я также не могу описать свои впечатления, ощущения.

Как и предыдущие, эта передача повторилась дважды. К со­жалению, мы и ее не поняли. Однако, думаю, поймем. Сейчас надежд на расшифровку прибавилось. Так что П. К. недаром за­держал «Набат». И не имеет существенного значения, что, мо­жет, не мы, а другие прочтут то, что хотели сказать землянам ино­планетяне. Да и люди, зная адрес, уже сами могут что-то сказать космическим братьям по разуму.

А «Набат» лег на обратный курс.

К Земле лететь больше года. Сколько же всего я пробуду в пространстве? Но как бы ни было тяжело, я все равно вернусь в космос!