Под стягом победным

"Captain Hornblower," said the President of the Court - that nasal tenor of his had a pleasant tone - "This Court is of the unanimous opinion that your gallant and unprecedented defence of His Majesty's ship Sutherland, against a force so superior, is deserving of every praise the country and this Court can give.	- Капитан Хорнблауэр, - сказал председательствующий (гнусавый тенорок звучал ласково), - суд единогласно решил, что мужество, с коим вы повели корабль Его Величества "Сатерленд" против многократно превосходящего противника, заслуживает всяческих похвал страны в целом и собравшихся здесь в частности.
Your conduct, together with that of the officers and men under your command, reflects not only the highest honour on you, but on the country at large.	Поведение ваше, равно как и офицеров, находившихся под вашим командованием, делает честь не только вам, но и всему нашему Отечеству.
You are therefore most honourably acquitted."	Посему вы с величайшим почетом оправданы.
There was a little confirmatory buzz from the other members of the Court, and a general bustle in the cabin.	Остальные судьи одобрительно загудели, в каюте стало шумно.
Somebody was buckling the hundred-guinea sword to his waist; someone else was patting his shoulder.	Кто-то пристегивал Хорнблауэру стогинеевую шпагу, кто-то хлопал его по плечу.
Hookham Frere was there, too, speaking insistently.	Хукхем Фрир был здесь и настойчиво требовал внимания.
"Congratulations, sir.	- Поздравляю, сэр.
And now, are you ready to accompany me to London?	Вы готовы ехать со мной в Лондон?
I have had a post chaise horsed and waiting this last six hours."	Почтовая карета запряжена и ждет уже шесть часов.
The mists were only clearing slowly; everything was still vague about him as he allowed himself to be led away, to be escorted on deck, to be handed down into the barge alongside.	Туман рассеивался медленно, перед глазами еще плыло, когда Хорнблауэр позволил увести себя на палубу и спустить в стоящий у борта катер.
Somebody was cheering.	Кто-то кричал "ура!".
Hundreds of voices were cheering.	Сотни голосов кричали "ура!".
The Victory's crew had manned the yards and were yelling themselves hoarse.	Команда "Виктории" облепила реи и орала до хрипоты.
All the other ships at anchor there were cheering him.	С других кораблей тоже вопили.
This was fame.	Это была слава.
This was success.	Это был успех.
Precious few other captains had ever been cheered by all the ships in a fleet like this.	Очень немногих капитанов приветствовала вот так вся эскадра.
"I would suggest that you take off your hat, sir," said Frere's voice in his ear, "and show how much you appreciate the compliment."	- Я посоветовал бы вам снять шляпу, сэр, -раздался в ухе голос Фрира, - дабы показать, как вы тронуты.
He took off his hat and sat there in the afternoon sun, awkwardly in the sternsheets of the barge.	Хорнблауэр снял шляпу и, немного потерянный, сидел на кормовом сиденье катера под полуденным солнцем.
He tried to smile, but he knew his smile to be wooden - he was nearer tears than smiles.	Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутой - он был ближе к слезам.