Под стягом победным

Freedom that could only be bought by Maria's death was not a freedom worth having; honours granted by those that had the granting of them were no honours at all; and no security was really worth the loss of insecurity.	Свобода, купленная смертью Марии - не свобода. Почести, дарованные жалкими честолюбцами, не делают чести. Преуспеяние хуже бедности, ибо связывает по рукам и ногам.
What life gave with one hand she took back with the other.	То, что жизнь дает одной рукой, она отнимает другой.
The political career of which he had once dreamed was open to him now, especially with the alliance of the Wellesley faction, but he could see with morbid clarity how often he would hate it; and he had been happy for thirty seconds with his son, and now, more morbidly still, he asked himself cynically if that happiness could endure for thirty years.	Путь в политику, предмет давних его мечтаний, открывается для него, особенно с поддержкой влиятельных Велели - но как же часто он будет ненавидеть эту политику! Он провел тридцать счастливых секунд с сыном, но, положа руку на сердце, хватит ли этого счастья на тридцать лет?
His eyes met Barbara's again, and he knew she was his for the asking.	Он встретился с Барбарой глазами и понял, что она ждет лишь его слова.
To those who did not know and understand, who thought there was romance in his life when really it was the most prosaic of lives, that would be a romantic climax.	Тот, кто не знает и не понимает, кто думает, что была романтика в его прозаичнейшей из жизней, сочтет, что наступает романтическая развязка.
She was smiling at him, and then he saw her lips tremble as she smiled.	Барбара по-прежнему улыбалась, но губы ее дрожали.
He remembered how Marie had said he was a man whom women loved easily, and he felt uncomfortable at being reminded of her.	Он вспомнил: Мари назвала его человеком, в которого женщины легко влюбляются, и при этом напоминании ему стало неприятно.