Под стягом победным

He contrasted their situations - Hardy, a baronet, moneyed, famous, and he himself poor, undistinguished, and awaiting trial.	Лучше не сравнивать. Харди - баронет, богатый, прославленный, он сам - нищий, безвестный, в ожидании суда.
They piped the side for him in the Victory, as Admiralty regulations laid down - the marine guard at the present, the side-boys in white gloves to hand him up, the pipes of the boatswain's mates all a-twittering; and there was a captain on the quarterdeck ready to shake hands with him - odd, that was to Hornblower, seeing that soon he would be on trial for his life.	На борту "Виктории" его приветствовали честь по чести - морские пехотинцы взяли на караул, фалрепные в белых перчатках козыряли, боцманские дудки заливались свистом, капитан на шканцах с готовностью протянул руку - странно, ведь перед ним человек, которого вскорости будут судить.
"I'm Calendar, Captain of the Fleet," he said.	-Я - Календер, капитан флота, - сказал он.
"His Lordship is below, waiting for you."	- Его милость в каюте и ждет вас.
He led the way below, extraordinarily affable.	Он повел Хорнблауэр вниз, на удивление приветливый.
"I was first of the Amazon," he volunteered, "when you were in Indefatigable.	- Я был первым на "Амазонке", - напомнил он, -когда вы служили на "Неустанном".
Do you remember me?"	Помните меня?
"Yes," said Hornblower.	- Да, - ответил Хорнблауэр.
He had not risked a snub by saying so first.	Он не сказал этого сам, боясь, что его поставят на место.
"I remember you plainly," said Calendar. "I remember hearing what Pellew had to say about you."	- Как сейчас помню - Пелью тогда о вас рассказывал.
Whatever Pellew said about him would be favourable - he had owed his promotion to Pellew's enthusiastic recommendation - and it was pleasant of Calendar to remind him of it at this crisis of his career.	Что бы ни говорил о нем Пелью, это могло быть только хорошее. Именно его горячей поддержке Хорнблауэр был обязан своим повышением.
Lord Gambier's cabin was not nearly as ornate as Captain Hardy's had been - the most conspicuous item of furniture therein was the big brass-bound Bible lying on the table.	Со стороны Календера очень любезно было заговорить об этом в трудную для Хорнблауэра минуту.
Gambier himself, heavy-jowled, gloomy, was sitting by the stern window dictating to a clerk who withdrew on the arrival of the two captains.	Лорд Г амбир, в отличие от Харди, не позаботился о пышном убранстве каюты - самым заметным ее украшением была огромная Библия в окованном медью переплете. Сам Гамбир, насупленный, с отвислыми щеками, сидел под большим кормовым окном и диктовал писарю, который при появлении двух капитанов поспешно ретировался.
"You can make your report verbally, sir, for the present," said the Admiral.	- Доложите пока устно, сэр, - велел адмирал.
Hornblower drew a deep breath and made the plunge.	Хорнблауэр набрал в грудь воздуха и начал.
He sketched out the strategic situation at the moment when he took the Sutherland into action against the French squadron off Rosas.	Он вкратце обрисовал стратегическую ситуацию на момент, когда повел "Сатерленд" против французской эскадры у Росаса.
Only a sentence or two had to be devoted to the battle itself - these men had fought in battles themselves and could fill in the gaps.	Самой битве он уделил лишь одно или два предложения - эти люди сражались сами и легко восполнят пропущенное.