Под стягом победным

The powder varied from charge to charge, the shot were never truly round, quite apart from the variations in atmospheric conditions and in the temperature of the gun.	Количество пороха в картузах неодинаково, ядра недостаточно круглые, плюс еще влияют атмосферные условия и температура пушки.
He set his teeth, aimed and fired again.	Он сжал зубы, прицелился и выстрелил снова.
Short, and a trifle to the left.	Недолет и немного влево.
It was maddening.	Ему казалось, что он сойдет с ума.
"Breakfast, sir," said Brown at his elbow.	- Завтрак, сэр, - сказал Браун совсем рядом.
Hornblower turned abruptly, and there was Brown with a tray, bearing a basin of biscuit, a bottle of wine, a jug of water, a pewter mug; the sight made Hornblower realize that he was intensely hungry and thirsty.	Хорнблауэр резко обернулся. Браун протягивал на подносе миску с сухарями, бутылку вина, кувшин с водой и кружку. Хорнблауэр внезапно понял, что страшно голоден и хочет пить.
"What about you?" asked Hornblower.	- А вы? - спросил Хорнблауэр.
"We're all right, sir," said Brown.	- Мы отлично, сэр, - сказал Браун.
The galley slaves were squatting on the deck wolfing bread and drinking water; so was Bush, over by the tiller.	Каторжники, сидя на корточках, жадно поглощали хлеб и воду, Буш у румпеля был занят тем же.
Hornblower discovered that his tongue and the roof of his mouth were dry as leather - his hands shook as he mixed water with wine and gulped it down.	Хорнблауэр ощутил сухость в гортани и на языке, руки дрожали, пока он разбавлял вино и нес кружку ко рту.
Beside the cabin skylight lay the four men who had been left in bonds in the cabin.	Возле светового люка каюты лежали четверо пленных, которых он оставил связанными.
Their hands were free now, although their feet were still bound.	Теперь руки их были свободны, хотя на ногах веревки остались.
The sergeant and one of the seamen were noticeably pale.	Сержант и один из матросов были бледны.
"I took the liberty of bringing 'em up, sir," said Brown.	- Я позволил себе вытащить их оттуда, сэр, -сказал Браун.
"Those two was pretty nigh dead, 'cause o' their gags, sir. But they'll be all right soon, I fancy, sir." It had been thoughtless cruelty to leave them bound, thought Hornblower. But going back in his mind through the events of the night he could not think of any time until now when any attention could have been spared for them.	- Эти двое чуть не задохлись от кляпов, но, думаю, скоро очухаются, сэр. Бессмысленной жестокостью было держать их связанными, но разве за прошедшую ночь была хоть минута отвлекаться на пленных?
In war there was always plenty of cruelty.	Война вообще жестока.
"These beggars," said Brown, indicating the galley slaves, "wanted to throw the sojer overboard when they saw 'im, sir."	- Эти молодцы, - Браун указал на каторжников, -чуть не выкинули своего солдатика за борт.
He grinned widely, as though that were very amusing.	Он широко улыбнулся, словно сообщил нечто очень смешное.
The remark opened a long vista of thought, regarding the miseries of the life of a galley slave and the brutalities of their guards.	Замечание открывало простор для мыслей о тягостной жизни каторжников, о зверском обращении конвоиров.