Под стягом победным

The galley slaves were all asleep on the foredeck, huddled together for warmth like pigs in a sty, with Brown squatting on the hatch beside them, his chin on his hand.	Каторжники спали вповалку, сбившись для тепла в плотную кучу, Браун сидел рядом на корточках, подперев рукой подбородок.
Bush still stood at the tiller, betraying no fatigue after his sleepless night; he held the tiller against his hip with his wooden leg braced against a ring bolt.	Буш стоял у румпеля, и по нему нельзя было сказать, устал ли он после бессонной ночи; румпель он прижимал к боку, а деревянную ногу для устойчивости продел в рымболт.
Against the rail the pilot drooped in his bonds; his face which yesterday had been plump and pink was this morning drawn and grey with pain and fatigue.	Лоцман обвис на привязанных к поручню веревках: лицо его, круглое и розовое вчера, осунулось от усталости и боли.
With a little shudder of disgust Hornblower cut him loose.	Слегка содрогнувшись от отвращения, Хорнблауэр разрезал веревки.
"I keep my promise, you see," he said, but the pilot only dropped to the deck, his face distorted with pain, and a minute later he was groaning with the agony of returning circulation.	- Я держу обещания, - сказал он, но лоцман только повалился на палубу. Лицо его исказила боль, и через минуту он взвыл: начало восстанавливаться кровообращение.
The big mainsail boom came inboard with a clatter as the sail flapped.	Грот захлопал и грота-гик со стуком пошел назад.
"I can't hold the course, sir," said Bush.	- Не могу держать курс, сэр, - сказал Буш.
"Very well," said Hornblower.	- Очень хорошо, - отозвался Хорнблауэр.
He might have expected this.	Этого следовало ждать.
The gentle night wind which had wafted them down the estuary was just the sort to die away with the dawn, leaving them becalmed.	Легкий ночной ветер, который вынес их из устья, на заре должен был улечься.
But had it held for another half hour, had they made another couple of miles of progress, they would be far safer.	Однако додержись он лишних полчаса, они сделали бы еще пару миль и были бы сейчас в относительной безопасности.
There lay Noirmoutier to port, and the mainland astern; through the shredding mist he could make out the gaunt outlines of the semaphore station on the mainland - sixteen years ago he had been second in command of the landing party which Pellew had sent ashore to destroy it.	Налево лежал Нуармутье, материк остался за кормой, сквозь рваную дымку проступали исполинские очертания семафорной станции на берегу - когда-то Хорнблауэр по приказу Пелью сжег очень похожую.
The islands were all heavily garrisoned now, with big guns mounted, as a consequence of the incessant English raids.	С тех времен гарнизоны на островах усилили, подкрепили большими пушками, и все из-за непрекращающихся английских набегов.
He scanned the distance which separated them from Noirmoutier, measuring it with his eye - they were out of big gun range, he fancied, but the tide might easily drift them in closer.	Хорнблауэр на глаз прикинул расстояние до Нуармутье - пока они были вне досягаемости для больших пушек, но отлив несет их к островам.
He even suspected, from what he remembered of the set of the tides, that there was danger of their being drifted into the Bay of Bourgneuf.	Мало того, насколько он помнил характер здешних отливных течений, их может вынести в залив Бернеф.
"Brown," he called, sharply.	- Браун! - резко позвал Хорнблауэр.
"Wake those men up.	- Разбуди их и пускай гребут.