Почему не Эванс?

К тому времени, когда она вернулась в Мерроуэй-Корт, на часах было уже полдесятого. Только что подали завтрак, и Роджер наливал себе кофе. Он казался больным и усталым.

– Доброе утро, – поздоровалась Фрэнки. – Я спала сегодня ужасно плохо. В итоге пришлось встать около семи и пойти на прогулку.

– Мне ужасно жаль, что ты оказалась вовлечена во всю эту жуткую историю, – промолвил Роджер.

– Как Сильвия?

– Вчера вечером ей дали опиатного снотворного. Кажется, еще не проснулась. Бедная девочка, мне ужасно жаль ее. Она была всей душой предана Генри.

– Понимаю. – Немного помолчав, Фрэнки рассказала, что собирается уехать.

– Наверное, тебе действительно лучше уехать, – с сожалением сказал Роджер. – Дознание состоится в пятницу. Я сообщу, если ты понадобишься. Тут решает коронер.

Проглотив чашку кофе и тост, он отправился по многочисленным делам, ожидавшим в тот день его внимания.

Фрэнки сочувствовала ему. Она слишком хорошо могла представить себе весь объем сплетен и праздного любопытства, рожденный самоубийством в семье. Появился Томми, и Фрэнки принялась развлекать ребенка.

Бобби привел машину ровно в половине одиннадцатого, багаж Фрэнки снесли вниз, она попрощалась с Томми и оставила записку Сильвии. «Бентли» отъехал от дома.

До Грэйнджа они доехали очень быстро. Фрэнки никогда не была здесь, и большие кованые ворота вместе с неухоженными зарослями кустарника произвели на нее гнетущее впечатление.

– Жуткое место, – отметила она. – Не стоит удивляться тому, что Мойру здесь мучают кошмары.

Они подъехали к парадной двери, Бобби вышел из машины и позвонил. Дверь долго, несколько минут, не открывали. Наконец показалась женщина в наряде медсестры.

– Миссис Николсон? – спросил Бобби.

Помедлив, женщина отступила в холл и открыла дверь пошире. Фрэнки выбралась из машины и вошла в дом. Дверь за спиной ее закрылась, защелкиваясь с отвратительным звонким лязгом. Фрэнки заметила на ней тяжелые засовы и задвижки. Ее охватил бессознательный ужас – как если бы оказалась узницей в этом зловещем доме.

«Ерунда, – подбодрила она себя. – Бобби ждет меня у дома в машине. Я пришла в этот дом не украдкой, открыто. Со мной ничего не может случиться».

Избавившись от нелепого ощущения, она последовала за сестрой наверх и далее по коридору. Сестра отворила перед ней настежь дверь, и Фрэнки вошла в небольшую гостиную, обитую веселеньким ситцем и украшенную стоящими в вазах цветами. Настроение ее улучшилось.

Что-то пробормотав, медсестра вышла.

Минут через пять дверь открылась, и в ней появился доктор Николсон.

Фрэнки не смогла сдержать себя и вздрогнула от испуга, который постаралась спрятать за приветливой улыбкой и рукопожатием.

– Доброе утро, – поздоровалась она.

– Доброе утро, леди Фрэнсис. Надеюсь вы явились сюда не затем, чтобы передать мне плохие вести о миссис Бассингтон-Ффренч?

– Она еще спала, когда я уехала, – ответила Фрэнки.

– Бедная леди. Ее доктор, конечно, присматривает за ней.

– О да. – Помедлив, Фрэнки сказала: – Не сомневаюсь, что вы очень заняты, и я не должна отрывать вас от дела, доктор Николсон. Я приехала, чтобы навестить вашу жену.

– Мойру? Это очень любезно с вашей стороны.

Интересно, ей показалось или взгляд светло-голубых глаз за толстыми стеклами очков действительно сделался чуть жестче?

– Да, – повторил он. – Очень любезно.

– Если она еще не встала, – обаятельно улыбнулась Фрэнки, – я посижу и подожду.

– О! Она встала, – ответил доктор Николсон.

– Хорошо, – сказала Фрэнки. – Я хочу уговорить ее погостить у меня. Она уже практически обещала мне. – Она снова улыбнулась.

– Ну что ж, это действительно весьма мило с вашей стороны, леди Фрэнсис. Уверен, Мойра была бы очень рада вашему приглашению.

– Была бы? – резким тоном переспросила Фрэнки.

Доктор Николсон улыбнулся, блеснув полным комплектом ровных белых зубов.

– К сожалению, моя жена уехала сегодня утром.

– Уехала? – опешила Фрэнки. – Куда?

– О! Просто переменить обстановку. Вы знаете женскую природу, леди Фрэнсис. Молодой женщине тоскливо в моей клинике. И Мойра время от времени решает, что нуждается в новых впечатлениях.

– И куда же она отправилась, если не секрет? – спросила Фрэнки.

– Полагаю, что в Лондон. По театрам и магазинам. Ну, вы знаете, как это делается.

Фрэнки невольно почувствовала, что ничего более неприятного, чем улыбка этого человека, ей не приходилось видеть во всей своей жизни.

– Сегодня я уезжаю в Лондон, – бросила она непринужденным тоном. – Не дадите ли вы мне ее адрес?

– Она обычно останавливается в «Савое», – ответил доктор Николсон. – В любом случае даст мне знать о себе примерно через день-другой. Впрочем, она не слишком любит писать письма, а я верю в полную свободу отношений между мужем и женой. Короче говоря, думаю, вы, скорее всего, найдете ее в «Савое».

Он открыл дверь, и Фрэнки обнаружила, что обменивается с ним рукопожатиями, а потом он провожает ее к входной двери, возле которой стоит медсестра, готовая выпустить ее из дома. Напоследок Фрэнки услышала голос доктора Николсона, учтивый, но при этом, возможно, слегка ироничный: