Почему не Эванс?

Мистер Спрэгг был чрезвычайно любезен. Сочный, мягкий и доверительный голос его аристократические клиенты находили чрезвычайно утешающим, когда приходили к своему поверенному затем, чтобы он выручил их из какой-нибудь неприятной ситуации. Поговаривали, что мистеру Спрэггу известно больше неприглядных секретов благородных семейств, чем любому другому человеку в Лондоне.

– Какое удовольствие видеть вас, леди Фрэнсис! – восхитился мистер Спрэгг. – Присаживайтесь. Вы уверены в том, что вам совершенно удобно в этом кресле? Погода нынче восхитительная, не правда ли? Бархатный сезон. А как поживает лорд Марчингтон? Надеюсь, благополучно?

Фрэнки подобающим образом ответила на эти и прочие вопросы.

Наконец мистер Спрэгг снял с носа пенсне и сделался более похожим на юриста – проводника в мире закона.

– Итак, леди Фрэнсис, – молвил он, – чему именно я обязан вашим сегодняшним появлением в моем ветхом кабинете?

«Шантажу? – спрашивали его брови. – Опрометчивым письмам? Связи с недостойным молодым человеком? Иску от портного?»

Спрашивали, разумеется, в самой тактичной манере, каковая и полагается бровям поверенного с опытом и доходом мистера Спрэгга.

– Я хочу прочитать кое-какое завещание, – сказала Фрэнки. – Но не знаю, куда идти и что делать. Есть место, где это можно устроить за шиллинг, так ведь?

– «Сомерсет-Хаус», – ответил мистер Спрэгг. – Но какое завещание вас интересует? Возможно, я сумею рассказать вам все нужное об… э-э-э… завещаниях вашей семьи. Должен сказать, что наша фирма имела честь составлять их многие годы.

– Это не семейное завещание, – сказала Фрэнки.

– Нет? – переспросил мистер Спрэгг.

И настолько сильна была его почти гипнотическая власть, заставлявшая клиентов откровенничать, что Фрэнки, не собиравшаяся этого делать, подчинилась ей.

– Я хотела познакомиться с завещанием мистера Сэвиджа… Джона Сэвиджа.

– В самом деле? – В голосе мистера Спрэгга прозвучало самое настоящее изумление. Он не ожидал услышать эту фамилию. – Чрезвычайно удивительно. В самом деле, чрезвычайно удивительно.

Такая интонация была настолько несвойственна старику, что Фрэнки с недоумением посмотрела на него.

– Надо же, – продолжил мистер Спрэгг. – Даже не знаю, что делать. Быть может, леди Фрэнсис, вы можете назвать мне причину вашего интереса к этому завещанию?

– Нет, – медленно промолвила Фрэнки, – боюсь, я не могу сделать этого.

Она заметила, что мистер Спрэгг почему-то ведет себя в непривычной манере, не как благодушная и всезнающая личность. Он казался встревоженным.

– Полагаю, – вещал мистер Спрэгг, – что мне следует предостеречь вас.

– Предостеречь? – переспросила Фрэнки.

– Да. Знаки неопределенны, так сказать, крайне расплывчаты, однако они свидетельствуют о том, что затевается нечто нехорошее. А я ни за что на свете не хотел бы, чтобы вы оказались замешанной в какое бы то ни было сомнительное дело.

Пока он говорил, Фрэнки могла выложить ему, что уже по горло в деле, с его точки зрения совершенно не заслуживающем одобрения. Однако она только продолжала вопросительно смотреть на юриста.

– Все это, в общем-то, является невероятным совпадением, – продолжил мистер Спрэгг, – но что-то определенно творится. Что именно, я пока не вправе сказать.

Фрэнки не отводила от него вопросительного взгляда.

– До меня дошла информация, что кто-то изображает меня, – сказал мистер Спрэгг. Грудь его вздымалась от негодования. – Изображает, леди Фрэнсис. Злоумышленно выдает себя за меня. Что вы скажете на это?

Задушенная приступом паники, Фрэнки какое-то время не могла сказать ничего.

Глава 25 Мистер Спрэгг рассказывает

Наконец она выдавила:

– Как вы это узнали?

Хотя собиралась сказать совершенно не то. И уже мгновение спустя была готова откусить язык за проявленную глупость, однако слова вылетели, а мистер Спрэгг не был бы юристом, если бы не сумел заметить в них признание.

– Итак, леди Фрэнсис, вам уже кое-что известно об этом деле?

– Да, – согласилась Фрэнки.

Она помедлила, глубоко вздохнула и призналась:

– Все это моих рук дело, мистер Спрэгг.

– Я удивлен, – отреагировал мистер Спрэгг.

Голос его переполняло напряжение: разъяренный слуга закона сражался с благодушным семейным поверенным.

– И как это произошло? – спросил он.

– Это была всего лишь шутка, – слабым голосом произнесла Фрэнки. – Мы… нам хотелось чем-то заняться.

– И кому же пришло в голову, – потребовал ответа мистер Спрэгг, – изображать меня?

Фрэнки посмотрела на старика, лихорадочно соображая, и мгновенно пришла к решению.

– Это был юный герцог Но… – Она умолкла. – Не имею право называть имен. Это некрасиво.

Однако она понимала, что ситуация изменилась в ее пользу. Можно было не сомневаться в том, что мистер Спрэгг не простил бы такую выходку сыну простого викария, однако слабость к знатным именам позволяла ему снисходительно относиться к чудачествам герцога. Благосклонная манера вернулась.