Почему не Эванс?

– Никак. Слово Сильвии Бассингтон-Ффренч надежное доказательство.

– Да, конечно.

– Значит, – вздохнул Бобби, – нам приходится считать новое несчастье самоубийством. Жаль Генри. И что будет нашей следующей целью, Фрэнки?

– Кейманы, – ответила она. – Представить себе не могу, почему мы проявили такую рассеянность, почему не занялись ими сразу. У тебя сохранился адрес, с которого Кейман писал тебе?

– Да. Тот же самый, который они называли на дознании. Паддингтон, Сент-Леонард Гарденс, семнадцать.

– Так ты согласен со мной в том, что мы полностью пренебрегли этим каналом расследования?

– А то. И все же, Фрэнки, на мой взгляд, не требуется особой проницательности для того, чтобы предположить, что птички уже улетели. Вполне очевидно, что Кейманы родились не вчера.

– Но даже если они больше по адресу не живут, я все равно сумею кое-что узнать о них.

– Почему ты одна?

– Потому что я снова думаю, что тебе не следует появляться. Как когда мы считали Роджера главным злодеем этой пьесы. Тебя они знают, меня нет.

– И каким образом ты намереваешься познакомиться с ними? – осведомился Бобби.

– Изображу что-нибудь политическое, – сказала Фрэнки. – Прикинусь агитатором консервативной партии, приду с их буклетами.

– Отличная мысль, – признал Бобби. – Но, как я уже сказал, скорее всего, ты обнаружишь, что птичек на месте нет. Однако нам надлежит еще кое о ком подумать – о Мойре.

– Боже, – осознала Фрэнки. – Я совсем забыла о ней.

– Я это заметил, – с прохладцей произнес Бобби.

– Ты прав, – задумчиво промолвила Фрэнки. – С ней надо что-то делать.

Бобби кивнул. Странное личико возникло перед его глазами. В нем угадывалось нечто трагическое. Он всегда ощущал это – с того самого мгновения, когда подобрал выпавшую из кармана Алана Карстерса фотографию.

– Если бы ты видела ее в ту самую ночь, когда я забрел за ограду Грэйнджа! Она просто сходила с ума от страха – и скажу тебе, Фрэнки, она права. Дело не в нервах, или во мнительности, или в чем-то еще. Чтобы Николсон смог жениться на Сильвии Бассингтон-Ффренч, ему необходимо устранить два препятствия. Одно из них исчезло. Я чувствую, что жизнь Мойры висит на волоске, и любая задержка может оказаться фатальной.

Его пыл заставил Фрэнки вернуться к реальности.

– Дорогой мой, ты прав. Нам надо действовать быстро. Но что мы можем сделать?

– Мы должны уговорить ее немедленно покинуть Грэйндж.

Фрэнки кивнула:

– Вот что скажу: было бы лучше всего, если бы она перебралась в Уэльс, в Замок. Видит Бог, там она была бы в безопасности.

– Если сумеешь устроить это, лучшего варианта не может быть.

– Ну, это достаточно просто. Отец никогда не обращает внимания на то, кто пришел, а кто ушел. Мойра ему понравится, как и почти всякому, пожалуй, мужчине – ведь она такая женственная. Удивительно, как мужчины симпатизируют беспомощным женщинам.

– Не назвал бы Мойру особо беспомощной, – возразил Бобби.

– Ерунда. Она похожа на пташку, сидящую на ветке и бессильно дожидающуюся, когда змея наконец съест ее.

– А что она может сделать?

– Уйму всего, – энергично промолвила Фрэнки.

– Ну, не сказал бы. У нее нет ни денег, ни друзей.

– Друг мой, не нуди, как во время представлении новой претендентки на заседании Общества содействия девочкам и девушкам[24].

– Прости, – сказал Бобби.

Наступило полное обиды молчание.

– Хорошо, – проговорила Фрэнки, успокаиваясь. – Как скажешь. По-моему, нам нужно действовать настолько скоро, насколько это вообще возможно.

– И я тоже так считаю, – сказал Бобби. – Знаешь, Фрэнки, с твоей стороны жутко благородно…

– Да все в порядке, – перебила его Фрэнки. – Мне нетрудно приютить девицу, если ты не будешь разводить вокруг нее нюни, словно у нее нет ни рук, ни ног, ни языка или мозгов.

– Абсолютно не понимаю, что ты хочешь этим сказать, – произнес Бобби.

– Эту тему лучше закрыть, – сказала Фрэнки. – Вот что, мысль моя такова: если мы намереваемся что-то делать, сделать это надо быстро. Это ведь какая-то цитата?

– Угу, только изложенная уж очень своими словами[25]. Леди Макбет, извольте продолжать.

– А знаешь, мне всегда казалось, – проговорила Фрэнки, вдруг резко отклонившись от насущного дела, – что леди Макбет подталкивала своего мужа к совершению всех этих убийств единственно потому, что ей было безумно скучно жить – в том числе и с самим Макбетом. Я уверена в том, что он принадлежал к числу тех безобидных и тихих мужчин, которые доводят своих жен скукой. Однако впервые совершив бесчестное убийство, он ощутил себя чертовски крутым парнем и даже начал отращивать самомнение в порядке компенсации за прежний комплекс неполноценности.

– Ты можешь писать книгу на эту тему, Фрэнки.

– У меня беда с грамотностью. Но где же мы с тобой остановились? Ах да, на спасении Мойры. Лучше приведи машину в пол-одиннадцатого. Я съезжу в Грэйндж, спрошу Мойру, а если Николсон будет дома, напомню ей об обещании погостить у меня, и без проволочек увезу ее.

– Великолепно, Фрэнки. Рад, что мы не будем терять ни минуты. Я с ужасом жду очередного инцидента.

– Значит, в пол-одиннадцатого, – напомнила Фрэнки.