Питер Молинье. История разработчика, создавшего жанр «симулятор бога»

Перед игроком, перед этим героем, непрерывно развивающимся по ходу путешествия, встают те самые «маленькие человечки», которые теперь равны по размеру аватару. Они иногда представляют собой эдакое искаженное зеркало его образа: скажем, Валет Мечей – главный сюжетный антагонист, раздувшийся от накопленного опыта. Заядлый мародер, великолепный манипулятор и искуситель, который неоднократно пытается заставить игрока/аватара перейти на темную сторону. Как и в Black & White, все в Fable резонирует с выбором игрока и течением времени: герой становится больше, старше, походит все больше на ангела или демона, выбирается чуточку другим из каждой схватки и каждой тренировки. Становление героя имеет свою цену, как и использование заклинаний в детских воображаемых мирах Молиньё. Вышедшая несколькими месяцами ранее Star Wars: Knights of the Old Republic проявляла те же повествовательные амбиции, но при этом больше ограничивала физическую эволюцию героя.

Более того, Fable предложила радикальные решения, которые поставили под сомнение весь жанр, саму его суть: убьете ли вы сестру, которую искали часами, чтобы получить легендарное оружие, или пощадите ее? Воссоедините ли разрозненную семью или променяете их на драгоценную добычу? Наконец, юмор игры, а также ее особый карикатурный стиль выглядят уж совсем «по-английски», напоминая работы Терри Пратчетта (серия «Плоский мир»), с которыми мало какая игра может сравниться. Хоть Fable уже немного устарела, она по-прежнему остается отличной RPG благодаря своему очаровательному исполнению и многочисленным возможностям кастомизации. Очевидно, что пресса радушно встретила такой долгожданный проект после его выхода в свет, хоть журналисты и критиковали слишком короткую сюжетную линию, не позволяющую в полной мере раскрыть представленный мир.

Добросовестный читатель наверняка заметил, насколько структура этой книги похожа на структуру самой первой части Fable: детство героя, его становление и сознательный возраст…

Любой, кто следил за карьерой Молиньё, знает, что его концепции перескакивают от одной игры к другой, развиваясь с возрастанием мощности технологий и движков, а идеи растут, зреют, становятся более комплексными – у них есть своя самодостаточная генеалогия. Возьмем этих «маленьких человечков», как их называет Молиньё: это же те самые муравьи из его детства, крошечные существа, которые часто становятся жертвами манипуляций или жестокости игрока. Скудно нарисованные пиксельные силуэты – не более чем простое пушечное мясо в Populous – обретают имена, профессию и образ жизни уже в Powermonger, улыбаются и веселятся (или нет) в Theme Park, кричат и убегают при малейшем выстреле или виде окровавленного трупа в Syndicate, поклоняются своему богу и его тотему-животному или страшатся их в Black & White, любят или ненавидят героя в Fable. Из проб и экспериментов по созданию среды, состоящей из существ, реагирующих на действия игрока, Молиньё сделал фирменную черту, навязав своим проектам идею всемогущего игрока, некой внешней силы (по крайней мере, до Fable), каждое движение руки которой может уничтожить все живое. В этих мирах обитает добрый или злой бог, и действует он по воле игрока.

«Это философское увлечение. Есть две важные мысли, которые находят во мне отклик. Первая: самое сильное, пьянящее чувство, когда вы играете в игру и проходите ее до конца, – это открытие чего-то нового в себе, чего вы раньше не замечали. И если вам кажется, что вы самый распрекрасный, самый замечательный человек на свете, но тем не менее вами был сделан определенный выбор в игре, то вы приоткрываете для себя темную сторону своей личности. Такие процессы всегда меня восхищали…