Особое назначение

— Мы ангелы, Пашка? — развалился на диване Журавлев.

— Не-а! — дурашливо замотал головой Хохлов. — Какие мы ангелы? Ты что, дядя Витя, того? — Он повертел пальцем у виска.

— Я тебе не «дядя Витя»! — пристукнул ладонью по столу Бычков. — Отвыкай от этих привычек. Не маленький!

— Слушаюсь, гражданин начальник! — Хохлов вскочил и приложил ладонь ко лбу.

— Садись! — приказал Бычков. — Вот сюда садись, на стул. Развалились, понимаешь, как дома!

— А нам милиция — дом родной! — разулыбался Журавлев. — А тюрьма и того родней!

— Будет вам и тюрьма, — буркнул Бычков.

— На понт берешь, начальник? — подмигнул ему Хохлов. — Нет такого закона.

— Уже есть, — нахмурился Бычков. — Кончилась ваша лафа.

— И в детколонию обратно не отправите? — не поверил Хохлов.

— А это как суд решит, — объяснил Бычков. — Про развеселую жизнь забудьте. Колонию нам передали.

— Зону оградите? — обеспокоенно спросил Журавлев. — Вышек понаставите?

— Как положено, — сухо сказал Бычков.

Журавлев присвистнул и переглянулся с Хохловым.

— Не свисти — денег не будет, — заметил Бычков.

— На наш век хватит! — отмахнулся Журавлев.

— То-то у вас в карманах пусто! — усмехнулся Бычков.

— А мы с собой казну не таскаем, — проговорил Хохлов и осекся.

— Что так? — глянул на него Бычков. — Или доля большая? Начал — договаривай!

— А это смотря, что у вас на меня есть, — беспокойно заерзал на стуле Хохлов. — Зачем мне лишнее брать?

— Все твое, при тебе будет, — пообещал Бычков.

Журавлев коротко хохотнул.

— И тебе останется, Журавлев, — успокоил его Бычков. — Думаете, я правила нарушаю, что не порознь вас допрашиваю? Считайте это очной ставкой.

— Очная так очная! — согласился Журавлев. — В компании веселей.

— Повеселились, хватит! — нахмурился Бычков. — Зачем посуду били?

— Какую посуду? — насторожился Хохлов.

— Сам знаешь какую! — не спускал с него глаз Бычков. — Пьяный был?

— С чего это? — вскинулся Хохлов. — С бутылки на четверых?

— Так... — кивнул Бычков. — Значит, четверо вас было? Давай дальше!

— Что дальше-то? Ну выпили... Делов-то! — пытался выиграть время Хохлов. — В колонии пили.

— Брось, Хохлов! Колись! — посоветовал Журавлев. — Дядя Витя тебе скидку сделает за чистосердечное. Будет скидка, дядя Витя?

— Не торгуйся, Журавлев. Не на рынке! — хмуро сказал Бычков.

— С вами поторгуешься! — протянул Журавлев. — По-честному хотите?

— Ну? — выжидающе посмотрел на него Бычков.

— Есть у вас что или темните?

— Есть, — кивнул Бычков. — Пальчики ваши есть. Твои — на Загородном, твои, Хохлов, — на Некрасова.

— На чем? — допытывался Журавлев.

— Коробочку из-под часов выбрасывал?

— Было дело... — вздохнул Журавлев. — Нашли, значит?

— Нашли. — Бычков обернулся к Хохлову: — А ты, Хохлов, водку разливал и жирными пальцами за бутылку хватался.

— Шпроты это, — мрачно подтвердил Хохлов.

— По мне хоть кильки! — усмехнулся Бычков. — Кто только вас воровать учил?

— Какое же это воровство? — возразил Журавлев. — Так... Побаловались!

— А денежный ящик кто взломал? А часы золотые, браслет, серьги?.. — вышел из себя Бычков. — Не воровство, по-вашему?

— А может, под нас кто сработал? — попытался уйти от ответа Журавлев.

— Брось, Журавлев! — стукнул по столу Бычков. — Где выручка?

— Ищите, — насупился Журавлев. — А кулаком стучать я тоже умею.

— Ладно, извини... — потер ушибленный кулак Бычков. — Сам предложил по-честному, а выкручиваешься!

— Честность, она разная бывает, — отвел глаза Журавлев. — У вас одна, у нас другая.

— Ну и какая же у вас? — поинтересовался Бычков.

— А такая, чтобы других не закладывать, — угрюмо сказал Журавлев. — Свое возьму, а кореша не отдам. Предъявите гроши и барахло, тогда и разговор будет.

— Предъявим, не сомневайся, — заверил его Бычков. — Послание трогательное ты нам оставил?

— Я! — с вызовом ответил Журавлев.

— Один сочинял? Или помогал кто?

— Своя голова на плечах есть, — буркнул Журавлев.

— Ну-ну... — хмыкнул Бычков и быстро спросил: — Полетайка стенку сам разбирал или состав вам сунул?

— Какой такой состав? — сделал вид, что не понимает, Журавлев.

— Не прикидывайся, Журавлев! Не получается у тебя. Полетайка состав передал?

— Не знаю я никакого Полетайку! — упрямо мотнул головой Журавлев.

— А Яковлева знаешь? — наседал Бычков.

— Яковлева? — переспросил Журавлев. — Кольку, что ли? Ну знаю.

— Был он с вами? — не давал ему опомниться Бычков. — Да или нет?

— Нет, — не сразу ответил Журавлев.

— А с тобой? — Бычков неожиданно повернулся к Хохлову, напряженно слушавшему их разговор.

— Чего? — растерялся Хохлов.

— Я спрашиваю: был ли с вами Яковлев в магазине на улице Некрасова? — в упор смотрел на него Бычков.

Хохлов переглянулся с Журавлевым и, помедлив, ответил:

— Не был.

— Значит, состав передал, — удовлетворенно кивнул Бычков. — Где? Когда? Как пользовались? Какую долю получил? Деньгами? Драгоценностями? Ну?!

— Сказано, начальник! — исподлобья посмотрел на него Журавлев. — Своих не закладываем.

— Эх, Журавлев! — вздохнул Бычков. — Не понимаешь ты, где свои, где чужие! — Нажал на кнопку звонка и сказал вошедшему конвоиру: — Уведите.