Оракул выбирает королеву

А еще Леона обнаружила себя голой, совсем. Кто-то ночью украл ее сорочку, наверное, твари-из-тени, которыми так любит пугать нянюшка. В довершение ко всему, руки и ноги стали чересчур длинными, большими, совсем как у взрослых. Да и все тело как будто изменилось… Ну, точно. Заколдовали ее. Украли из дома и заколдовали. И что теперь делать?

Между тем странный дядя вздрагивал, уткнувшись носом ей в коленку, Леона слышала, что он изо всех сил пытается задавить рвущиеся наружу рыдания, что получается у него из рук вон плохо. И, невзирая на то, что ее заколдовали, ей стало жаль этого взрослого и большого… и одновременно почему-то беспомощного. Она протянула изменившуюся свою руку, легонько погладила его по голове:

— Дядя, вам больно?

Молчание. Он медленно поднял голову, слезы, конечно, по щекам не текли, но веки были красные, глаза все в прожилках. Дядька этот, который назвался Арманом, долго и пристально смотрел на Леону, отчего у нее возникло ощущение, что он хочет вытащить наружу все ее мысли. А еще этот взгляд ее смутил. Было в нем что-то такое… Так на Леону не смотрел еще никто, даже мама.

Мама. Да где ж она… почему ее здесь нет?

Она растерялась окончательно, хотела спросить об этом у Армана, но не успела. Резко отворилась дверь, и на пороге появился еще один незнакомый льесс, наверняка один из тех магов, что ее заколдовал. Льесс этот был седым, сухим как щепка и наряженным в такой роскошный сюртук, что у Леоны дух захватило от восторга. Одни только вышитые по вороту звездочки чего стоят.

— Арман, — позвал этот льесс, — пойдем, у нас проблемы.

Почему-то Армана это разозлило, лицо его вмиг сделалось холодным, жестким.

— Что там? — рявкнул он так, что у Леоны все внутри дрогнуло и сжалось.

Она съежилась на диване, сжалась в комок. Непонятно, чего от них ждать… И тут же Арман медленно, очень ласково погладил по голове, отчего Леоне вдруг захотелось замурчать, как любимая мамина кошка Феодора. Тоже странно: отчего этот Арман кажется ей хорошим? Он ведь… не должен ее обидеть, ударить?

Льесс-щепка сказал, почти не глядя на нее:

— Проблемы, я же сказал. Идем. С маркизой ничего не случится, снаружи охрана.

Интересно, кто такая маркиза?

— Милая, посиди здесь, — попросил тихо Арман. — Пожалуйста. Я скоро вернусь, и…

А у нее слезы подступили к горлу.

— Я хочу к маме. Где мама?

Вздох. Так вздыхает папа, когда чем-то опечален.

— Я отведу тебя к маме, обещаю. Только посиди здесь тихонечко…

Леона поежилась. Было прохладно, по коже побежали мурашки. Но у нее отобрали даже ночную сорочку, перенесли в эту странную комнату… Арман постоял-постоял, о чем-то раздумывая, а потом взял — и предложил поесть винограда. Винограда. Дома такое угощение бывало не слишком часто. Кто ж будет отказываться?

Леона с хрустом разжевала тугую ягоду и подумала, что, верно, если ее кормят виноградом, то наверняка не будут обижать. А льесс Арман тут же пообещал и новое платье, но пока предложил закутаться в скатерть. Леона не стала возражать, тем более, что дома она частенько делала себя королевские платья то из скатерти, то их покрывала. Получалось роскошно: и подол тянулся по полу, и вокруг плеч можно было настоящий шлейф накрутить…

Арман ушел, и Леона осталась одна, разбираться со скатертью. Нет, определенно, неведомые маги хотели ей навредить: внезапно скатерти оказалось не так много, чтобы соорудить бальный наряд. Едва хватило, чтобы обвернуть вокруг себя и кое-как завязать над грудью. Грудь… Леона хмыкнула. Грудь ее стала как у взрослой. И руки и ноги как у взрослой. По длине сооруженное платье едва прикрывало колени.

Интересно, что будет дальше?

И Леона, подогнув под себя ноги, принялась ощипывать гроздь винограда. Что мама скажет, когда увидит свою дочку такой вот — длинной, несуразной, да еще и непривычно твердой? Леона потыкала себя в плечо. В самом деле, непривычно твердо. Еще перед сном она вся была мягонькой, и пальчики пухленькими… А сейчас? Точно жердь. Правда вот, грудь стала большой. И попа явно подросла вширь… но все-таки, что же произошло?

Она спустила ноги с дивана, а потом и вовсе поднялась. Медленно обошла комнату — но как-то все было скучно. Только вот красивый диван измазан чем-то… Неужто кровью? Леона мотнула головой. Нет-нет, не может быть, чтоб кто-то здесь лежал с ободранной коленкой. И все равно обивка измазана чем-то. Она опустилась на четвереньки, заглянула под диван: там, словно их специально задвинули ногой, лежала груда одежды. И почему-то от одного взгляда на нее Леоне сделалось жутко — до дрожи, то пятнышек перед глазами. В нос ударил запах крови, как будто то тряпье под диваном ей пропиталось. Желание рассмотреть поближе отпало, Леона поднялась и, теребя локон, задумалась.

Итак, ее магическим образом перенесли в незнакомое место. Вокруг незнакомые люди, которые ей не сделали ничего плохого, даже виноградом угостили.

Но под диваном — что-то страшное, к чему даже прикасаться жутко.

Следы крови на обивке.