Новая земля (Новь)

Было шесть часовъ. Трое мужчинъ, оставшихся за столомъ, сидли нкоторое время молча. Гольдевинъ искалъ пуговицу, какъ бы желая застегнуться, чтобы уйти, но, не найдя ея, онъ посмотрлъ въ окно, чтобы отвлечь отъ этого вниманіе и сказалъ:

"Да, уже становится поздно, какъ я вижу"…

"Вы же не собираетесь итти?" перебилъ его адвокатъ: "Кельнеръ, пива! Нтъ, давайте придемъ къ одному съ вами соглашенію. Отнимаютъ у насъ нашихъ писателей; этимъ самымъ уничтожаютъ насъ; потому что вдь это писатели длаютъ насъ тмъ, что мы есть". Мильде вдругъ сказалъ то же самое; вдь это писатели длаютъ насъ извстными за границей, они свтятся, какъ огненные столбы, они наша гордость. Мильде началъ разбиралъ выраженіе "поэзія эскимосовъ!" Что нужно понимать подъ этимъ? Во всякомъ случа, онъ не фанатикъ, онъ можетъ терпть вс взгляды".

"Это было бы очень нехорошо, если бы наши писатели длали насъ тмъ, что мы есть", сказалъ Гольдевинъ. "Вотъ наши писатели прохаживаются, и имъ принадлежитъ весь мірокъ нашего маленькаго города, но гражданская тропинка не достаточно широка для нихъ. Мы радуемся тому, что имъ нужно тамъ много мста, мы оборачиваемся и говоримъ съ удивленіемъ: "посмотрите, какъ много имъ нужно мста!" Я вижу въ этомъ большую и общую причину, — это то, что мы въ послдніе годы стали довольствоваться малымъ. Ахъ да, къ сожалнію мы довольны чрезвычайно малымъ. Я все это прослдилъ въ газетахъ, мы не ставимъ большихъ запросовъ и благодаримъ за малое. Поэзія эскимосовъ? Нтъ, это черезчуръ грубое слово, разумется; я понималъ его не въ прямомъ смысл. Это поразительно, до чего наши писатели благосклонно относятся къ самымъ сквернымъ явленіямъ жизни! Вотъ Паульсбергъ, и Иргенсъ, и Ойэнъ, — они не говорятъ этого, положимъ, — человческое существованіе иметъ не одну, а нсколько тысячъ страницъ, и въ моей собственной душ есть темные и глубокіе уголки, куда я самъ еще не заглядывалъ. Мы должны сдлать что-нибудь, чтобы возвести людей туда, гд свтить солнце, гд звучитъ имя Бога, мы должны заставить молодежь не только наслаждаться любовью, но также, красня, радоваться ей. Нтъ, этого они такъ мало касаются, а если бы они и коснулись больше, такъ они не справились бы съ этимъ. До людей имъ нтъ дла, они пишутъ о понтонныхъ мостахъ, о правительственной церкви, о налогахъ, они пишутъ стихи объ исчезнувшихъ кронахъ и объ египетскомъ песк; нтъ, Боже мой, наши писатели такъ рдко говорятъ искренно моей бдной душ. Имъ не хватаетъ импульса и пространства. Они не чувствуютъ этого недостатка, и нтъ никого, кто бы могъ открыть имъ глаза на это. Они говорятъ, какъ будто дали намъ по крайней мр новую культуру; ихъ скромное самодовольство переходитъ постепенно въ какое-то совершенство, въ паосъ; они морщатъ лобъ и имютъ видъ, какъ будто исполнены благодатью. Поклоняйтесь этимъ людямъ, они наша гордость. А газеты постоянно выдвигаютъ ихъ, газеты представляютъ ихъ какими-то мыслителями, великими умами и проповдниками. День за днемъ, день за днемъ они испускаютъ тотъ же ослиный крикъ, и самымъ серьезнымъ образомъ закидали бы того камнями, кто попробовалъ бы удержать ихъ самомнніе въ извстныхъ границахъ. Писатели уже больше не таланты, которыхъ можно читать, ахъ нтъ, они глубоко захватываютъ всю духовную жизнь своего времени, они заставляютъ Европу думать. Что же тутъ удивительнаго, если они сами внушаютъ себ принимать поклоненіе людей, какъ нчто должное. Вдь они же великіе мыслители, почему же имъ, извстнымъ всему міру, не погулять немного по нашей маленькой стран? Въ тихія ночи, когда они одни, они улыбаются, можетъ быть, про себя, — это очень вроятно, что въ одинокіе часы они становятся передъ зеркаломъ, осматриваютъ себя съ ногъ до головы и подсмиваются. У древнихъ римлянъ были такіе люди, называвшіеся авгурами; это были глубокіе и мудрые люди, они слдили и объясняли полетъ птицъ. Два такихъ авгура не могли встртиться на улиц безъ того, чтобы не улыбнуться…"

Адвокатъ перебилъ его:

"Вы недостаточно знаете нашихъ писателей, Гольдевинъ, далеко недостаточно".

"Я попробовалъ здсь, въ город, немного заглянутъ въ ихъ жизнь; она не настолько скрыта и скромна, чтобъ нельзя было немножко ознакомиться съ ней. Одна причина заставила меня внимательно слдить за нею; та же причина длаетъ то, что я немного рзко сегодня говорю. Ахъ да, я видлъ кое-что, я очень многое видлъ. И не разъ я спрашивалъ себя, неужели мы такъ бдны идеалами? Неужели мы не можемъ поддерживать свое достоинство? Новая земля, блдная земля; глинистая! Нтъ, нтъ, нтъ, какъ бы я хотлъ помочь людямъ и показать все это имъ! И въ своей писательской жизни они далеко не всегда хорошіе люди. Къ чему имъ это? Страна маленькая, мста мало, а писателямъ нужно много мста. Они ссорятся другъ съ другомъ, интригуютъ, завидуютъ. Почему не обсуждался сборникъ стихотвореній Иргенса; ни разу даже не упомянули о немъ?"