Никта

— Удачи, — проговорила, обмахиваясь веером, на ухо Джейсону женщина, одетая в черное. Здесь все были одеты в черное, кроме самого Джейсона.

— Обычно я исполняю роль крупье и принимаю ставки игроков против клуба, — поведал американцу человек, вскрывающий упаковку принесенной Джейсоном колоды. Тот купил новую, чтобы исключить возможность обмана. — Вы знаете, кто такой крупье? По-вашему — ди-и-илер. Но у вас сегодня игра друг против друга, так что моя роль, к сожалению, ограничится банальным тасованием колоды… О! Вы только посмотрите! — вдруг воскликнул он со смехом, демонстрируя собравшимся под всеобщее «Фи» карты с бубнами и трефами.

— В нашем клубе принято играть на марсельском таро, — сказал Рауль Джейсону.

— Не было времени выискивать ваше таро. Что купил, то купил. Свою функцию эти карты выполнят не хуже, — ответил американец. Дилер, успокоив свое веселье, перетасовал карты и предложил оппонентам вытянуть по две.

Рауль прикрыл глаза. Зал с людьми вокруг поплыл фосфориенцирующими тенями — странное сочетание тьмы, света и цвета. Карты, напротив, вспыхнули набором символов, мало похожих ни на цифры, ни на карточные масти, но Рауль безошибочно распознал среди них те, что были в нормальной реальности девятками и «картинками», дающими в их игре ноль очков. Он взял себе девятку, оказавшуюся пиковой, и червовую даму. Даже то, что карты были сложены плотной стопкой, не мешало ему различать, какой знак относится к какой карте — он будто выпал в четырех- или даже пятимерное пространство, в котором можно было взглянуть на карту еще с нескольких сторон.

Американец вытянул тройку и двойку, после чего попросил третью карту. Восьмерка. В сумме вышло тринадцать, то есть, в итоге три очка.

— Раз! — объявил дилер. Рауль не выражал своим видом бурное торжество, он был спокоен, как столетний монах, восходящий на Фудзи. Его свита выражала за него все эмоции: радость, восторг, высокомерие и презрение к Джейсону Миллеру.

Пошел второй круг. Рауль взял две карты, и даже не заглядывая в них сам, продемонстрировал их собравшимся. Единый вздох одобрения со стороны всех зрителей. Никто сегодня не играл, кроме них двоих: все хотели посмотреть, как Рауль проучит американца.

Джейсон снова промахнулся, взял третью карту и промахнулся еще больше. Со злостью он швырнул карты на стол, откуда дилер, провозгласивший «Два!», аккуратно поднял их тонкими пальцами в бархатных перчатках, чтобы перетасовать.

Американец пытался понять, как же его надувают. Если бы они играли в покер, дело могли решить зеркала. Поставленные за его спиной, или люди, собравшиеся вокруг стола и подсказывающие Раулю; но вся их игра заключалась в том, чтобы вытягивать карты из середины колоды. Может, дилер подпихивает пальцем нужные карты, и те выступают?

— Смените дилера, — потребовал Джейсон после третьего проигранного круга. — Он подыгрывает моему противнику.

Все снова рассмеялись.

— Вы выдвигаете серьезное обвинение против нашего клуба, — сказал дилер бесстрастно и без тени возмущения.

— Наше пари с месье Миллером и без того сущий фарс, — отозвался Рауль. — Простим ему его оскорбление и позволим лично выбрать дилера для нашей игры. Любой из присутствующих с радостью согласится, не так ли?

Американец обвел взглядом присутствующих. Напомаженные или лакированные волосы, накрашенные глаза и у женщин, и у мужчин — наверное, почти у четверти наблюдателей. Сказать им, может, что вампирская тема вышла из моды еще в девяностые?

Он выбрал совсем юную девушку, на его взгляд, менее всего похожую на мошенницу. В конце концов, не может так быть, что все здесь присутствующие — карточные шулеры.

Джейсон проиграл и четвертый, и пятый круг. Почему-то он уже сам не сомневался, что так будет. Рауль взял бумагу со списком собственности Миллера, сложил вчетверо, и сделал жест, будто кладет ее себе в карман.

— Опять сменим крупье? — спросил он.

— Да! — выпалил Джейсон. — Вот вы, мисс…

— У вас определенно слабость к женщинам, — сказал Рауль. — Вы доверяете им больше, чем мужчинам. А зря.

— Что мне еще посоветует местный мудрец? — раздраженно отозвался американец.

— Сдаться и не тратить наше время.

Но Джейсон не собирался сдаваться, и с достоинством выстоял шестое, седьмое и восьмое поражение. Шестое — даже дважды, поскольку была ничья, которую они переиграли. Когда девушка-дилер объявила «Девять!», он заметил, что противник поморщился и прикоснулся рукой ко лбу, другой рукой будто бы небрежно взявшись за край стола.

В это время Рауль чуть не потерял равновесие, поскольку вся комната поплыла перед ним. Значки карт в колоде нарастили тысячи крошечных деталей на манер фрактала. Люди, которые были в зале, и вовсе пропали. Он слышал их, как эхо, и они казались ему сном, а новый искаженный мир — реальностью. Может, так оно и было? Все приснилось ему: стол, американец и сама баккара как игра. Название-то у нее какое странное — кому придет в голову так назвать игру…

Что происходит?! Нет, клуб — это не сон, это реальность!