Мор, ученик Смерти

Чтобы добраться до храма, Мору потребуется несколько минут. Их вполне можно было бы обозначить протяженным отточием, но читатель, вероятно, успел заметить в дальнем конце долины причудливый исполинский храм (витой, белый – ни дать ни взять гигантский аммонит) и ждет объясний.

Все дело в том, что Слушатели пытаются выяснить, что именно сказал Творец непосредственно после создания Вселенной.

Теория их несложна.

Ничто из созданного Творцом не может – это очевидно – сгинуть бесследно, а значит, отголоски самых первых слогов обязательно где-то сохраняются, отражаются и отскакивают рикошетом от вселенской материи, но при этом остаются доступными восприятию особо чуткого слушателя.

В незапамятные времена Слушатели нашли уникальную долину, которую лед и случай сформировали как точную акустическую противоположность долин эха, и воздвигли здесь свой многокамерный храм – аккурат в той точке, какую всегда занимает единственное удобное кресло в доме одержимого фаната стереосистем. Установленные в храме сложные звукоуловители захватывали и усиливали звук, попадающий в воронку этой холодной долины, а потом направляли его в глубь центральной камеры храма, где в любое время дня и ночи сидели трое монахов.

И Слушали.

Задача их несколько осложнялась тем, что слышали они не только слабые отголоски первых слов мироздания, но и каждый звук Плоского мира. Дабы распознать Слова, им приходилось учиться распознавать и все прочие шумы. Для этого требовался определенный дар, и неофита допускали к обучению только в том случае, если он мог исключительно на слух с расстояния в тысячу ярдов определить, какой стороной упала монета. А в орден его не допускали до тех пор, пока он не мог сказать, какого она была цвета.

И хотя Святые Слушатели обосновались в безлюдном краю, паломники толпами пускались в далекий и опасный путь через промерзшие владения злобных троллей, переходили вброд ледяные стремнины, штурмовали неприступные горы, влачились сквозь суровую тундру – и все для того, чтобы только пройти по узкой лестнице, которая вела в потаенную долину, и с чистым сердцем приобщиться к тайнам бытия.

А монахи, завидя их, кричали: «Да тише вы, чтоб вам!»

Бинки светлым пятном пронесся среди горных вершин и приземлился в снежной пустоте монастырского двора, призрачного в свете небесных стробоскопов. Соскочив с седла, Мор бросился по безмолвным галереям в ту келью, где в окружении преданной братии лежал на смертном одре восемьдесят восьмой настоятель.

Шаги Мора стучали по причудливой мозаике пола. Сами монахи носили шерстяные бахилы.

У кровати он немного помедлил, опираясь на косу, чтобы перевести дыхание.

Настоятель – маленький и совершенно лысый человечек, морщин на котором было больше, чем в целом мешке чернослива, – открыл глаза.

– Ты опаздываешь, – прошептал он и умер.

Задержав дыхание, Мор сглотнул и сделал плавный дугообразный взмах косой. Как бы то ни было, удар оказался достаточно точен; настоятель сел, оставив за спиной свое бренное тело.

– Едва-едва успел, – сказал он, но услышал его только Мор. – Я уж было забеспокоился.

– Все хорошо? – осведомился Мор. – А то мне надо торопиться…

Бодро поднявшись со смертного одра, настоятель приблизился к Мору сквозь ряды осиротевшей братии.

– Не спеши, – попросил он. – Я всегда с нетерпением жду этих разговоров. А что случилось со всегдашним работником?

– Всегдашним? – не понял Мор.

– Высокий такой. В черном балахоне. Живет, как видно, впроголодь, – пояснил настоятель.

– Всегдашний работник? Вы имеете в виду Смерть? – уточнил Мор.

– Ага, именно его, – жизнерадостно ответил настоятель. У Мора отвисла челюсть.

– А вы, значит, часто умираете? – выдавил он.

– Частенько. Частенько. Конечно, – поделился настоятель, – тут главное – приноровиться, а дальше – дело техники.

– В самом деле?

– Ладно, пора нам в путь, – сказал настоятель. Мор захлопнул рот.

– Я как раз об этом и говорил, – напомнил он.

– Не откажи в любезности высадить меня в долине, – благодушно попросил маленький монах. Потом скользнул мимо Мора и устремился во двор. Мор какое-то время тупо глазел на пол, а затем бросился следом, понимая, что выглядит нелепо и непрофессионально.

– Подождите-ка… – начал он.

– Помнится мне, у того был жеребец по кличке Бинки, – светским тоном промолвил настоятель. – А ты, стало быть, выкупил у него один выезд?

– Выезд? – вконец растерялся Мор.

– Ну или как это у вас называется. Уж прости, парень, – сказал настоятель, – но я не знаю, как такие вещи организуются.

– Мор, – отрешенно поправил Мор. – И мне кажется, что вы должны уехать со мной, сэр. Если не возражаете. – Он постарался перейти на твердый, непререкаемый тон. Монах повернулся и одарил его любезной улыбкой.

– Хотел бы я это сделать, – проговорил он. – Может, в другой раз. А теперь сделай одолжение, подбрось меня до ближайшей деревни. Полагаю, меня как раз сейчас зачинают.

– Зачинают? Но ведь вы только что умерли! – воскликнул Мор.

– Ну да, но, понимаешь ли, у меня, так сказать, абонемент, – объяснил настоятель.

Хоть и с задержкой, на Мора снизошло озарение.