Мешуга

Макс покачнулся, и я, вскочив с кровати, помог ему сесть на стул. Он опирался на меня так тяжело, что я едва удержался на ногах.

—   Кто тебе звонил? Как они узнали, что ты здесь?

—   Это Цлова, служанка Привы. Я тебя с ней знакомил, когда ты заходил к нам. Помнишь?

—   Помню.

—   В мою квартиру принесли длинную телеграмму из Тель-Авива от Хаима Джоела Трейбитчера. Он встретил доктора, с которым я был знаком в Варшаве и который те­перь широко известный уролог в Израиле. Хаим Джоел Трейбитчер предлагает опла­тить мне перелет в Израиль. Я смогу вернуть тебе твои деньги. Я начинаю верить, что где-то есть Бог, который не хочет, чтобы я сей­час покинул Его мир. Прива, как тебе изве­стно, плывет в Святую Землю на корабле. Похоже, что я буду там раньше, чем прича­лит ее судно.

—   Откуда Цлова узнала, что ты здесь? — спросил я, и мой голос звучал как-то странно.

—   Это долгая история. Когда Цлова получила телеграмму, она поняла, что я в Амери­ке, а не в Швейцарии. Мириам оставила номер здешнего телефона управляющему своего до­ма, и, когда Цлова в поисках меня пришла к Мириам, он дал ей номер.

Макс дрожал от волнения. Потом он выпалил:

—   Может быть, мне предопределено быть похороненным в Святой Земле.

—   Макс, никто тебя еще не хоронит. Ты будешь жив и здоров, — сказал я.

—   Мириам теперь вся в волнениях. Она хочет лететь со мной в Израиль, но разве это возможно? Она останется здесь с ребен­ком. Я хочу лететь как можно скорее. Мне здесь стало хуже, а не лучше. Если бы ты ре­шил составить мне компанию, я бы взял те­бя с собой за счет нашего богатого благоде­теля.

—   У меня нет заграничного паспорта. И ви­за тоже потребуется, — сказал я.

—   Я не подумал об этом. Все, что у меня есть в данный момент, это мое разрешение на въезд.

—   Ты можешь выехать из страны и вернуться обратно со своим видом на жительст­во. Но тебе придется получить разрешение в Иммиграционном Управлении. Что с твоим польским паспортом?

—   Польский паспорт у меня продлен.

Дверь распахнулась, и Мириам закричала:

—   Баттерфляй, это чудо, чудо! Я колебалась, оставлять ли наш номер телефона уп­равляющему. В последний момент решила, что надо. Как это случилось, что Цлова пошла искать Макса у меня, и почему Джон дал ей номер, я, наверное, никогда не пойму. Я хочу лететь с Максом, я не могу оставить его одно­го в таком состоянии. Но что мне делать с Диди? Как назло, Линн сегодня не позвони­ла. И еще мне кажется, что Диди заболел. Я потрогала его лоб, мне кажется, он горя­чий. Линн оставляла нам термометр, но я ку­да-то его засунула и теперь не могу найти. Ах, я с ума схожу!

Мириам разрыдалась. Я встал с кровати, на которой сидел, и Мириам упала в мои объятия. Ее лицо было горячим и мокрым от слез.

—   Мириам, не впадай в истерику, — воззвал к ней Макс. — Все само образуется. И даже если нет, небо на землю не свалится. Линн оставила тебе свой телефон в Мексике?

Мириам вырвалась из моих рук.

—   Ты рехнулся, что ли? Я устала. Я боль­ше не выдержу. Отправляйся в Палестину, лети один. Такие женщины, как я, существу­ют даже в Иерусалиме. Мне больше не нуж­ны мужчины, я устала от них. Они у меня вызывают отвращение. Я где-нибудь лягу и буду ждать, пока ко мне не придет Ангел Смерти. У меня остался только один друг — смерть.

Мириам выбежала, хлопнув дверью. И в ту же минуту зазвонил телефон. Макс сказал:

—         Пожалуйста, ответь, Аарон. Я не могу встать.

Я схватил трубку.

—   Миссис Сталлнер?

Молодой голос говорил с испанским акцентом.

—         Из Мехико-Сити вызывает мисс Сильвия. Вы оплатите разговор?

—   Да, да, конечно!

Я услышал незнакомый женский голос, хриплый и резкий:

—         Это мистер Грейдингер? Говорит Сильвия, подруга Линн. Простите, что я звоню так поздно. У меня для вас, к несчастью, пло­хие новости. Линн попала в аварию. Она в госпитале.

—   Авария? Что случилось?

—         Она вела машину в нетрезвом состоянии. Меня с ней не было, она ехала к своему парикмахеру. У нее сломана рука и еще не­сколько царапин. Можно мне поговорить с мисс Мириам Залкинд?

—   Минуточку.

Я положил трубку на ночной столик. Дверь рывком отворилась, и в комнату во­рвалась Мириам.

—   Кто это — Линн?

—         Мириам, не пугайся. Линн попала в автомобильную аварию.

Мириам остановилась посреди комнаты. Очень тихо она сказала:

—   Я знала это. Я это знала все время.

Я зашел в туалет и присел на крышку стуль­чака. Как странно, подумал я, что хорошие новости о враче для Макса и его поездке в Израиль вызвали у Мириам такую бурную реакцию, в то время как дурные новости о не­счастном случае с Линн были восприняты спокойно. Одно было ясно: Мириам не может лететь в Израиль с Максом.

встал и, намереваясь выковырять что-то, застрявшее в зубах, открыл аптечку. На средней полке лежал термометр. Мириам уже закончила говорить по телефону. Она сидела на краю моей кровати, разговаривая с Максом. Я услышал, как она сказала:

—   Возьми только летний костюм и плащ.

Я сказал:

—   Мириам, я нашел термометр в аптечке.

Мириам кивнула.

—  Я поставлю его позже. Пусть Диди сейчас поспит, славный малыш.