Мертвый лед

Они подняли его на ноги, а затем Эхо сказала:

— Ты мне нравишься.

Я улыбнулась и встряхнула головой.

— Не могу сказать, что ты мне неприятна, но и что уже нравишься, я пока не уверена.

Она улыбнулась мне.

— О, а теперь я точно уверена, что ты мне нравишься.

— Ты не дашь доктору взглянуть на меня? — спросил Торн.

— Так вылечишься, — сказала я. — Уведите его.

— Как пожелает наша королева, — сказала Фортуна.

— Что бы она ни пожелала, — вторила ей Эхо.

Я приподняла бровь на ее слова.

— Насилие тебя заводит, или это была просто жестокость?

— И то, и другое, — ответила она и одарила меня взглядом, который я привыкла видеть на мужском лице. Когда-то это вывело бы меня из себя, но стоя там с окровавленным ножом в руке, я знала, что девчачий флиртующий междусобойчик не был таким уж большим делом. Я вытерла кровь чистой стороной рубашки Дэва и предложила ему его рукояткой вперед.

Он посмотрел на нож, а затем на меня.

— Представь, что это подарок от твоего кузена Торна.

— Ему не понравится, что ты отдаешь мне один из его любимых ножей.

— Я хочу, чтобы он видел, как ты носишь его. Хочу, чтобы это напоминало ему о том, что если он еще хоть раз выкинет подобную хрень, я покончу с ним раз и навсегда.

Кивнув, Дэв забрал у меня клинок.

— Я уже исцеляюсь Анита.

— Ты знаешь, как ты зарычал на него «Мое!»?

— Да.

Я положила руку сзади на его шею, прямо под волосами, где кожа была теплой, и притянула его вниз, пока наши лбы не соприкоснулись.

— Мое.

Тогда он улыбнулся и потянулся за поцелуем, который я подарила ему.

— Твое, — сказал он, отстраняясь.

— Чертовски верно!

Глава 22

Раз в неделю мы стараемся ужинать как семья в «Цирке проклятых». Небольшой стол, который Жан-Клод поставил на кухне мечты Натаниэля, не вмещал нас всех. Мы попытались все обустроить в официальной обеденной комнате, которую Жан-Клод берег для более серьезных случаев, вроде визитов мастеров вампиров. Но она была слишком далеко от кухни, поэтому мы превратили одну из маленьких спален поблизости в большую, но все еще уютную столовую. Этим вечером не был запланирован ужин, однако Натаниэль сказал:

— Мы должны поделиться с Дэвом энергией, чтобы он мог исцелиться, и это потребует топлива. Еда — самый простой способ подзаправиться. Дайте нам полчаса, и все будет готово.

— Нож не был серебряным, так что он исцелится в считанные минуты, — сказала доктор Лилиан.

— Анита может вылечить меня и заодно восполнить мои силы, — напомнил Дэв, обнимая меня крепче, пока наши тела плотно не прижались друг к другу. Я почти было сказала, что он делает мне больно, но другие высказались за меня.

— А что на это скажет Ашер, mon ami? — спросил Жан-Клод.

— Мне позволено быть пищей в экстренных случаях.

— Что скажет Кейн? — спросил Натаниэль.

Дэв нахмурился и уткнулся мне в макушку. Я отстранила его достаточно, чтобы взглянуть ему в лицо.

— Почему у Кейна больше над тобой власти, чем у Ашера?

Дев вздохнул и обнял меня крепче, не с сексуальным подтекстом, а чтобы стало уютнее.

— Все сложно, — сказал он наконец, и его голос дал мне понять, что под «сложно» скрываются печаль и разочарование.

— Расскажи все Аните, пока мы готовим ужин, — предложил Натаниэль.

— Сколько времени все это займет? — спросил Мика, подойдя к нам.

— Тридцать минут максимум; курица уже замаринована, и мы как раз готовим овощи на пару.

— Прошу, скажи, что там есть какие-нибудь углеводы, — взмолился Домино.

— Нет, если нужны углеводы, ешь их в обед, — ответил Никки.

— Не моя вина, что твой метаболизм не усваивает картошку, — сказал он, слегка нахмурившись, но улыбаясь, чтобы разрядить обстановку.

— Съешь картошку на обед, — предложил Криспин. — Многим из нас предстоит раздеваться на сцене. Никаких углеводов.

— Никки не стриптизер, — возразил Домино.

— Натаниэль стриптизер, — сказал Никки.

— Какое это имеет отношение к тебе?

Никки одарил Домино прямым и далеко не дружелюбным взглядом.

— Что?

— Я здесь шеф-повар, — сказал Натаниэль. — Хочешь другую еду — составляй меню на неделю, покупай продукты и готовь сам.

Домино поднял руки.

— Ты выиграл! Я не силен в домашних хлопотах. Я не могу быть даже су-шефом, как Никки и Синрик.

Мика обнял меня за плечи, и Дэв отодвинул свою руку так, чтобы они оба могли касаться меня, не задевая друг друга. Для одних это означало бы нежелание касаться другого мужчины, для других — знак уважения. Дэв был бисексуалом, но он отодвинулся, потому что знал, что Мика случайно не касается других мужчин, а Мика был их лидером. Если лидер хочет обнять свою невесту, ты уступаешь ему место, даже если ты один из ее любовников. Полигамия вовсе не подразумевает абсолютное равенство между большим количеством любовников. Есть, конечно, и те, кто поддерживает в таких отношениях идеальный паритет, но большинство из нас разделяет основные отношения, дополнительные и того меньше. Например, если бы, когда мы с Дэвом обнимались, вошел Ашер, я бы уступила ему, потому что у Дэва с ним основные отношения, а со мной в лучшем случае третьей степени важности.