Мертвый лед

— Согласно пророчеству, которого придерживаются тигры, я должна обручиться с одним из вас, чтобы Мать Всей Тьмы не вернулась к жизни. А я очень не хочу, чтобы это случилось, а ты?

Она прищурилась, и я вдруг заметила, что даже ее ресницы были голубыми. Ресницы Синрика были черными, разве нет? А может они были настолько темно-синими, что я приняла их за черные? Мне вдруг захотелось вывести его на свет, чтобы убедиться.

— Ты веришь в эту часть пророчества?

— Многое из него сбылось не так давно. А ты веришь?

Она улыбнулась той мудрой улыбкой, словно уже видела все, и ничто ее не удивляет.

— Отвечая вопросом на вопрос, ты не даешь мне учуять свою ложь.

Я пожала плечами, улыбнувшись в ответ.

— Я правда задумалась о работе.

— О зомби или полицейской работе?

— И о том, и о другом. Полиция обратилась ко мне за консультацией.

— По какому вопросу?

— Извини, но я не могу обсуждать детали текущего расследования, — ответила я, покачав головой.

— Не могу определить, когда ты лжешь: твой пульс не учащается, даже запах остается тем же. Оборотень должен быть очень опытен, чтобы обмануть запахом своей кожи.

— Поскольку технически я не оборотень, может, я просто говорю правду?

К нам подошла вампирша: брюнетка, всего на несколько сантиметров выше меня, 170 см в лучшем случае. Ее улыбка была такой же циничной, но в синеве ее васильковых глаз была искра юмора.

— Мы с Фортуной думаем, что ты согласилась рассмотреть тигриц, только чтобы не слушать жалобы своих мужчин, когда приведешь в гарем еще одного любовника.

Я рассмеялась и взглянула на женщину, сидящую рядом со мной, а затем вновь на ее Мастера.

— Вот как? Так зачем же вы пришли, если считаете, что это бессмысленно?

Жан-Клод погладил меня по плечу той же рукой, что обнимал. Не знаю, пытался ли он успокоить меня или себя. Я ведь даже еще не грубила.

— Когда твой король желает тебя видеть, ты не отказываешь ему, — сказала она.

— Даже если думаешь, что тратишь время, — закончила я мысль.

Она улыбнулась достаточно широко, чтобы обнажить один аккуратный клык и продемонстрировать ямочку на щеке.

Ее светлые волосы завивались в мягкие большие локоны, ниспадая на плечи.

— Большинство желаний королей являются тратой времени.

Она низко поклонилась Жан-Клоду, но ухмылка с ямочками никуда не исчезла.

— Едва ли я знаком со столькими королями, как ты, Эхо, но не могу не согласиться с тобой. Заверяю вас, что верил в серьезность намерений ma petite, иначе не отрывал бы вас от дел.

— Могу я присесть?

— Тебе не нужно просить позволения сесть рядом со своим тигром и любовницей.

Она плюхнулась на диванчик по другую сторону от Фортуны, и сиденье мягко спружинило.

— Ты невероятно справедлив для своего возраста и пола.

— Я знаю, что древние вампиры часто держатся за свои устаревшие взгляды, но как с этим связано то, что я мужчина?

— Не увиливай, Жан-Клод. Ты знаешь, как мужчины относились к женщинам в те века, что ты жил. В лучшем случае нас считали вторым сортом, порочными искусительницами. Мы были немногим лучше племенного скота для образованных и влиятельных господ.

— Значит ты ненавидишь мужчин?

— Мне нравится с ними спать, но не заводить отношения, — она пересела на одно колено, чтобы обнять другую женщину за плечи. Фортуна сжала ее ладонь, переплетая пальцы. — Предпочитаю отдавать свое сердце в руки более надежные, чем мужские.

Жан-Клод рассмеялся и притянул меня ближе к себе.

— Как я выяснил, мужчины и женщины в равной степени разбивают сердца.

— Я бы спросила у Аниты, но она была всего с двумя женщинами, так что это едва ли считается.

— Многие американки экспериментируют с этим в колледже. Джэйд твой эксперимент? — спросила Фортуна.

— Нет, хотя это и не твое дело.

Жан-Клод прижал меня к себе, и я почувствовала, как сильно напряжена.

— Не будь наивной, — сказала Эхо. — Джэйд делит тебя с мужчинами, только потому что они мужчины. Но другая женщина взволнует ее куда больше, если конечно ты не планируешь брать в постель их обеих. В этом все дело? Ты хочешь создать ménage à trois только для девочек?

Дожно быть мое отношение к этому было написано у меня на лице.

Эхо снова рассмеялась.

— Ох, тебе это совсем не нравится. Значит всегда должен быть хоть один мужчина?

— Я предпочитаю мужчин женщинам, если ты об этом.

— Отдавать предпочтение мужчинам и не желать оставаться в постели с женщиной наедине — разные вещи.

— Я не задумывалась над этим, — ответила я.

— Правда? — спросила Эхо, циничный взгляд вернулся к ней, и ее синие глазки похоже пытались изучить меня разными путями, но все что она получила в ответ — непроницаемое лицо копа. Она отвела взгляд первой. — У тебя и правда иммунитет ко взгляду вампира.

— Ты особо и не старалась, но да, вроде того.

— Твои мысли очень далеко, Анита Блейк, и никого в этой комнате ты не рассматриваешь всерьез. Ты не выбираешь нового любовника.

Я вздохнула.

— Мне жаль, вы все заслуживаете лучшего. Дело, над которым я работаю, очень плохое. Даже по моим меркам оно… жуткое.

— Мы заинтригованы, — сказала Эхо.

Фортуна кивнула.