Мавры при Филиппе III

– Благодарю вас, герцог, – сказала Аиха, подумав. – Поблагодарите также от меня Его Величество за то, что он удостаивает заботиться о моей судьбе. Но на такое важное дело нельзя решиться в одну минуту, я прошу сроку десять дней…

– Невозможно, сеньора! Ни король, ни герцог Сантарем не могут ждать так долго. Умоляю вас…

– Мне необходимо десять дней для размышления… – возразила решительно Аиха.

Министр почтительно поклонился и вышел. Покуда слышался стук отъезжавшей кареты, графиня д’Альтамира с удивлением смотрела на хладнокровие Аихи и с досадой говорила про себя:

«Право, будь эта девочка султаншей, она не могла бы говорить с министром надменнее».

Аиха вышла, не сказав ни слова графине.

– Что ты намерена делать? – спросила Кармен, когда они вошли в свои комнаты.

– Хочу отказаться, – отвечала Аиха.

– А если король обидится!

– У меня впереди еще десять дней, я надеюсь, Бог внушит мне добрую мысль.

Аиха ушла в свою комнату и заперлась на ключ. Недолго думая, она поспешила к письменному столу, где что-то начала писать.

Теперь нам следует разъяснить, как герцогу Лерме пришла мысль выдать ее замуж. Мы уже сказали, что он искал средства сдержать данное королю слово и во что бы то ни стало представить Аиху ко двору, но так, чтобы никто не возражал против этого.

За несколько дней перед тем он получил важные депеши из Лиссабона от дона Фернандо д’Альбайды, который уведомлял его, что скопища бунтовщиков наконец рассеяны и трое из зачинщиков: граф Помбаль, маркиз д’Аталая и герцог Сантарем – схвачены и отправлены в Мадрид под конвоем.

Молодой герцог Сантарем был сын того самого знатного португальского барона, о котором мы уже говорили вначале; того самого, который однажды на охоте в горах Алентехских останавливался у жены контрабандиста, Херонимы, и по несчастью оставил по себе живую память в лице народившегося капитана, Хуана Батиста Бальсейро.

Он был храбр, ловок и умен.

От скуки он принял участие в заговоре португальского дворянства против Испании. Не понимая хорошенько целей – занимался этим от скуки и тогда только опомнился, когда дон Фернандо его арестовал и отправил под конвоем. Министр Лерма старался выполнить свои планы и потому предложил герцогу Сантарему для единственного спасения жениться или умереть позорной смертью. Жениться для смягчения нрава и успокоения страстей, как говорил он, потому что тогда не будут его так остерегаться, зная, какое влияние произведет умная женщина на мужа. Сантарем изъявил желание, министр переговорил с королем и объявил через три дня, что король выполнит его просьбу и назначает ему в невесты дочь храброго офицера, убитого в Ирландии, сеньору Аиху Лопес. Сантарем согласился, и его отвели в другую камеру, более удобную и лучше освещенную, чем первая.

Герцог между тем отправился к Аихе, и мы видели, какой был результат его посещения.

Король хотя был в отчаянии от проволочек, однако же не мог надивиться на искусство своего министра. Этот брак стоил ему дорого, но не было другого средства к обеспечению Аихе приличного положения при дворе, и он утешался тем, что Аиха не может любить человека, за которого выходит по расчету. К тому же он навсегда оставался под уголовным судом, который во всякое время можно было поднять против непокорного. Это казалось ему великим дипломатическим подвигом, и он не переставал удивляться славному уму министра, которому поручил судьбу Испании.

Наконец десятидневный срок миновал для Аихи. Графиня с нетерпением ожидала министра.

– Я пришел за вашим ответом, сеньора, – сказал он, входя.

– Мне очень совестно, что я заставила вашу светлость так долго дожидаться…

– Ничего, сеньора, но я надеюсь, что вы сообщите мне хорошие вести.

– Не думаю, ваша светлость, чтобы вы остались мною довольны. Обдумав, я нашла, что я не могу согласиться на ваше предложение.

– Невозможно? – воскликнула графиня.

Она вовсе этого не ожидала и потому очень удивилась.

Герцог был менее смущен, нежели ожидала графиня, он смотрел на Аиху спокойно.

– Я не сомневаюсь, – сказал он медленно, – что в продолжение десяти дней, вы, сеньора, взвесили все выгоды и невыгоды этого брака, но, думаю, что забыли некоторые обстоятельства… такие… которые бы вам не позволили колебаться ни на минуту, и если вы, сеньора, удостоите меня разговора наедине…

– Как, герцог, свидание наедине?!

– Мои лета делают его безопасным, оно продлится несколько минут…

Кармен и графиня вышли.

Аиха осталась наедине с герцогом Лермой. Разговор продолжался менее четверти часа и, когда герцог вышел, то никто не мог бы прочитать на его лице ни поражения, ни торжества. Он раскланялся с дамами и уехал.

Графиня и Кармен поспешили в гостиную.

Аиха даже не слышала, как они вошли, она стояла неподвижно и казалась очень печальной.

– Аиха, сестрица, что с тобой? – вскричала Кармен.

– Оставь меня… Оставь, умоляю…

– Скажи, что он тебе говорил?

– Не могу, не могу!

И как будто стараясь разогнать тревожные мысли, она провела одной рукой по лбу, другую прижала к груди и сказала с твердостью:

– Да, делать нечего, я выйду за Сантарема, это необходимо!

Часть пятая