Мавры при Филиппе III

Минута была так решительна и благоприятна, что графиня, внимая голосу своего сердца, решилась разом покончить дело. Бывают обстоятельства, когда и дерзость – благоразумие. Притом же графиня находила большое наслаждение в приготовлении мщения на глазах, в присутствии смертельного врага, который между тем с беспокойством и бешенством только издали грозил ей взглядами. Она сказала королю, что Кармен можно представить ко двору, но тогда только, когда не будет там смертельного врага герцога Лермы. Пока он будет во дворце, она не допустит туда свою племянницу.

Герцог, замечая, что речь идет о нем, не выдержал, чтобы не подойти к королю. Филипп не мог скрыть своего волнения, он стоял неподвижно и смотрел на великолепный занавес окна.

– Мне показалось, что речь идет у вас обо мне, Ваше Величество, – сказал министр, смотря со злобной улыбкой на графиню.

– Да, герцог, – отвечала графиня д’Альтамира. – Его Величество, рассматривая этот занавес, утверждал, что эта зала самая великолепная в мире, а я говорю, что ее нельзя даже сравнить с приемной в замке герцога Лермы.

– Да, да! – сказал король. – Мы об этом спорили…

– Отделка вашего замка, кажется, стоила восемнадцать миллионов реалов, герцог? – спросила графиня.

– Возможно ли! – воскликнул король. – Это правда, герцог?

– Нет, Ваше Величество, все это слишком преувеличено, я не в состоянии поддерживать такую роскошь…

Эти намеки графини очень встревожили герцога, он знал, на какую дерзость способна графиня д’Альтамира, и видел слабость короля. Также он вспомнил слова королевы и трепетал: «Король дружен с вами, потому что вы ему необходимы, но он вас не любит, он никого не любит!». Теперь он любил, это было еще опаснее, мысль об отставке его очень беспокоила.

Король при прощании сказал графине: «После вы получите ответ». В этом нельзя было сомневаться.

Графиня собрала свой совет, чтобы объявить о счастливом положении дел. Уседа был в восхищении; Жером задумался, а Эскобар нашел, что графиня действовала слишком поспешно. Если на их стороне победа, то Уседа должен открыть заговор своему отцу немедленно, потому что может лишиться богатого наследства и потеряет много в мнении людей. Герцог Лерма, принужденный отказаться от власти, сам принудит Уседу принять эту власть в надежде возродиться в лице сына. Этим также можно сохранить всю его доверенность, а знать планы своих врагов очень полезно.

Уседа последовал мудрому совету и рано утром отправился к отцу. Он отдавал в то время распоряжения о бале, который король хотел дать в тот вечер.

– Что с тобой, мой друг? – спросил министр, заметив мрачный вид сына.

– Дурные вести, батюшка! Я опасаюсь за нас… остерегайтесь… есть заговор…

– Знаю, – отвечал министр.

– В самом деле! – воскликнул Уседа с ужасом.

– Заговор графини д’Альтамиры?

– Не может быть! – вскричал преступный сын, бледнея.

– Полно, полно, ты уже трепещешь… не бойся… Я знаю все…

Уседа немного успокоился.

– Графиня вчера говорила с королем, – сказал он нерешительно. – И по некоторым словам… мне показалось…

– А я узнал остальное… – возразил министр. – Она хочет отдать королю свою племянницу Кармен, дочь своего брата, храброго и достойного дона Хуана д’Агилара!.. Какая низость!

– Даже подлость! – вскричал Уседа с трепетом. – Но это ей не удастся.

– Она требовала моей отставки, и… ты еще не знаешь, до чего может дойти неблагодарность. Как ты думаешь, сын мой?

Уседа стоял как окаменелый.

– Король согласился! – заключил министр.

Уседа как будто ожил.

– Неужели король согласился? – воскликнул он.

– Даже подписал; письмо у меня в кармане.

– Странно! Как же вы так искусно…

– А очень просто, он послал его через своего поверенного камердинера, а тот принес мне. Вот оно.

И он вынул из кармана письмо и прочитал вслух:

«Графиня, я не забыл нашего последнего разговора. Если для приобретения любви вашей племянницы необходима жертва, которой вы требуете, я сдержу свое слово. Но прежде всего сдержите ваше. Завтра при дворе бал. Привезите вашу племянницу, очаровательную Кармен, и на другой же день, согласно вашему желанию, врага вашего не станет при дворе Филиппа».

– Ну что ты скажешь об этом? – спросил министр, смяв письмо.

– Да это ясно! А как вы думаете поступить?

– Очень просто. Это письмо останется у меня, графиня не будет ничего знать о нем и не привезет своей племянницы, а мы воспользуемся этим временем и удалим завтра же графиню и ее племянницу.

– Каким образом?

– Не беспокойся; мы с братом Сандовалем берем это на себя, но довольно и того, чтобы Кармен не явилась сегодня на бал.

«Эскобар прав!» – подумал Уседа и поспешил сообщить графине, что слышал.