Мавры при Филиппе III

– Герцог, – сказала она спокойно, но твердым голосом, – вы уже давно наслаждаетесь в Испании самым неограниченным, самым неоспоримым владычеством.

Министр изумился такому открытому нападению и смущенный встал, думая возражать, но королева знаком приказала ему остаться на месте и продолжала с прежним спокойствием:

– Это не упрек, а воля моего супруга. Он царствует по милости Бога, а вы царствуете по милости короля, вместо него. Можно бы было править и лучше, но так же можно править и хуже. Пусть другие требуют от вас отчета в управлении, а я в это не вмешиваюсь. Но, заседая в совете и управляя всеми делами и финансами государства, вы полагаете, что я, разлученная с мужем, удаленная от власти и влияния, ограниченная даже в личных встречах с моими родными, я, так же как и все, покоряюсь вашему могуществу и уступаю вашей политике? Вы так думаете, герцог, – разочаруйтесь!.. Поверьте, что всем этим вы обязаны не своей ловкости, а просто моему равнодушию, потому что я нисколько не беспокоюсь о моих мнимых лишениях.

Герцог желал что-то сказать, но Маргарита не дала ему выговорить.

– Вы считаете себя сильным, потому что я позволяю вам пользоваться слабостью вашего государя. Вы считаете себя проницательным, оттого что я смотрю сквозь пальцы. Вы могущественны, потому что я не хотела вам мешать. Но теперь слушайте, что я скажу, герцог… и поверьте мне, что я короля знаю так же, как и вы… С нынешнего вечера, если я захочу, мне только стоит сказать одно слово, и дверь этой комнаты отворится для короля, а завтра дверь его комнаты затворится для вас…

Герцог затрепетал.

– Целую неделю вы его не увидите, а через полторы… будете отправлены в отставку!

Лицо герцога сделалось бледным.

– Филипп, который так любит вас и теперь без вас не может жить, через полторы недели даже забудет ваше имя.

Холодный пот выступил на лбу герцога. При каждом слове Маргариты он мысленно говорил себе: «Да, это правда! Она хорошо его знает! Она знает Филиппа».

– Ваше Величество, теперь позвольте мне ответить, – сказал он, стараясь скрыть свое смущение.

Лерма был очень ловок и догадлив. Он сейчас же понял свое положение и решился сам предложить, что от него могли требовать.

– Все, что Ваше Величество изволили говорить, истина. Но обвиняя меня, вы сами оправдываете. Если характер короля такой, как вы изобразили, то не обязан ли верноподданный нести за него бремя правления? Позвольте согласиться с вами Ваше Величество, что помощником короля в делах правления мог бы быть человек с более твердым характером и умом. Зачем же он до этого уклонялся от взоров монарха? Почему он не выступил раньше? Тогда бы мы все, верноподданные испанского престола, были бы счастливы тем, что могли бы содействовать ему, прославить и возвеличить свое отечество!

– Я понимаю, о чем вы говорите, – заметила Маргарита. – Вы предлагаете мне разделить власть и охотно уступаете половину, чтобы не потерять всего. Это расчет неверный. Если я приму, значит, я честолюбива, а если честолюбива, так скоро захочу владычествовать одна. Но будьте спокойны, – прибавила она с улыбкой, – мне ничего не надо.

Герцог вздохнул свободнее. Королева продолжала:

– Зачем мне власть?.. Она обременит меня. Я женщина, и не хочу брать на себя такую тяжелую ответственность. Сохрани меня Бог! Я оставляю вам всю власть, герцог, и желаю, чтобы она никогда не была вам в тягость, но, уклоняясь от власти, я предоставляю себе одно только право: всегда делать добро, а иногда препятствовать злу. Это будет в тех случаях, когда я увижу к тому возможность.

– Ваше Величество желает вызволить какого-нибудь несчастного? – спросил Лерма с таким любезным выражением, на какое был только способен. – Извольте приказать…

– Да, герцог, – отвечала королева с важностью. – Так как мы говорили с вами о политике в первый и, надеюсь, в последний раз, то я однажды и навсегда скажу вам мое мнение об одном государственном деле. Это единственное дело, в которое я намерена вмешаться: я говорю о маврах.

– А! – вскричал герцог, снова смущенный строгим тоном и взглядом Маргариты. – Ваше Величество, как я вижу, принимает большое участие в маврах?

– Да, и вы этому причина! Через несколько дней после моей свадьбы, я, проезжая через Валенсию, пользовалась гостеприимством мавра Деласкара д’Альберика, и когда потом по обещанию хотела оказать ему то же самое в Эскуриале или в Арангуэсе, вы не были согласны на это.

– Но… Ваше Величество… такая великая и явная милость не вязалась с идеями и планами, которые уже приняты в совете.

– О них мы сейчас поговорим. Но вы со своим советом не дали Испанской королеве исполнить своего обещания и сдержать царское слово, поэтому я в долгу у мавра Деласкара д’Альберика и его соплеменников. Вот почему, собственно, я намерена покровительствовать им всякий раз, как только найду к тому случай.

– Кажется, Ваше Величество довольно уже сделали, когда пожаловали мавру Деласкару дворянский титул.

– Что значит дворянский титул? Это одно пустое слово, которое я просто уронила. Не этого заслуживают мавры. Они ежедневно обогащают и украшают Испанию.