Мавры при Филиппе III

– Ну, хорошо, – сказала она, – я подумаю… Я так люблю вас, что пожертвую собой… А вы между тем… Ведь вы целые вечера проводите с королем. Вам позволено это без всякого опасения, потому что не подозревают еще всей глубины ваших соображений и всей тонкости вашего ума.

– Я нарочно не показываю! – вскричал Уседа с таинственным видом.

– Продолжайте так, продолжайте. Вы искусно заводите речь…

– Об этом?

– Нет, вы не говорите ничего, а заставьте короля поговорить с отцом Жеромом, с обыкновенным его проповедником. Король имеет страсти, но он святоша, а потому нужно сперва успокоить его совесть. Это главное. Потом он будет готов на все. О, если бы Эскобар был его духовником, а не этот глупый фора-Кордова…

– Мы завтра же победим!

– Сегодня же! Отец Жером – человек с талантом и пользуется вниманием Его Величества. В воскресенье он читает проповедь в домашней церкви, и это будет поводом поговорить с королем предварительно. Когда он поговорит и устранит первые сомнения, тогда вы начните и поддерживайте мысль… уверьте короля, что он не будет виноват, и королева… одним словом, докажите, что он на самом деле вдовец… Как же поступить иначе? Он такой страстный!

– Хорошо! А потом что же?

– После я вам помогу, когда возвращусь из Мадрида… Может быть, я еще поеду в Пампелуну… если моему брату не будет лучше. Я вчера получила письмо, он очень болен.

В это время кто-то тихонько постучал в дверь.

Герцог створил задвижку. Лакей почтительно подошел и шепнул ему:

– Ящик принесли, ваша светлость.

Герцог смутился, а Флоринда, заметив это, спросила:

– Что это такое?

– Ничего, клянусь вам!.. Пустяки… проситель…

Графиня д’Альтамира, подозрительная, как все, кто чувствуют, что другие имеют право не доверять им, нахмурила брови и важно произнесла:

– Герцог, между нами должна быть откровенность. Мы не имеем тайн от вас, и вы не должны иметь их от нас.

– У меня их и нет, уверяю нас!

– Кто же эта особа, которую вы принимаете, тогда как ваш кабинет для всех других заперт? Я слышала, вам принесли какой-то ящик… Что это?

– Я бы не желал вам говорить…

– Но если я требую?

– В таком случае, делать нечего!.. Этот ящик мне прислал…

– Кто такой?

– Сеньор Касолетта.

– А, – произнесла графиня, – это дело другое! Эти тайны я уважаю. Прощайте, герцог. Я скоро надеюсь возвратиться.

Графиня д’Альтамира исчезла через потайную дверь, а лакей через главную впустил посланного с ящиком от сеньора Касолетта.

Пикильо Аллиага вошел в кабинет своего отца.

Глава VIII. Голос крови

Нельзя удержаться от некоторого волнения и чувства особенного любопытства, когда видишь в первый раз автора той книги, которую хорошо знаешь. С каким же чувством должно встретиться в первый раз лицом к лицу с виновником своих дней, с человеком, в котором, неизвестно, верно ли или нет, но подозреваешь своего отца?

Пикильо, взглянув на герцога, до того смутился, что в глазах его потемнело и ноги подкосились.

– Осторожнее! – с живостью вскричал герцог и подбежал поддержать его.

Пикильо тронула эта внимательность.

– Уронишь ящик и перебьешь все! – прибавил Уседа.

Эти последние слова немного охладили молодого человека, готового расчувствоваться! Он поставил ящик на стол.

– Хорошо, – сказал герцог, поспешно отворив ящик, и начинал рассматривать посылку.

Пикильо воспользовался этим временем и решил рассмотреть своего отца.

Не было ни малейшего сходства, но Пикильо вообразил, что сходства очень много.

«Моя бабушка, сеньора Уррака, не ошиблась, – думал Пикильо, – это он».

Герцог продолжал разбирать посылки.

– Персидское мыло для рук… хорошо. Духи a ла королева… прекрасно. Серальская вода для ногтей… хорошо. Миндальные сливки для бритья… что-то новое? Это, верно, изобретение сеньора Касолетта?

– Вероятно.

– А, вот и склянка!.. Капилярный эликсир… прекрасно! Но в последний раз я, верно, перелил несколько капель. Цвет волос вышел слишком насыщенным, чернота стала какая-то матовая, и они не имели прежней мягкости и лоску. Поэтому я и просил Касолетту прислать мне кого-нибудь. Ты мне скажешь, сколько нужно брать, или, постой, я при тебе лучше покрашу волосы…

– Я должен вам сказать правду, герцог…

– А, понимаю. Верно, цена набавлена. Хорошо.

– Нет, ваша светлость.

– Нет? Ну, тем лучше. Как поживает сеньора Касолетта?

– Вы очень милостивы, ваша светлость.

– Эта женщина не дурна! Прекрасно сохранила себя… и неудивительно! Постоянно сидит у источника живой воды… Прислала она мне притиранье? А, вот оно, прекрасно!..

– Мне нужно поговорить с вами о другом, ваша светлость, – произнес смущенно Пикильо.

– О чем? Говори.

И герцог первый раз взглянул на Пикильо.

– А, какой молодец!.. Довольно приятная наружность для приказчика в косметическом магазине! Я вижу, что у сеньоры Касолетты не дурной вкус. Что же она тебе поручила сказать?

– Нет, ваша светлость, мне от себя нужно поговорить с вами.

«Верно проситель какой-нибудь и пользуется удобным случаем», – подумал герцог, и лицо его в одно мгновение приняло суровое и холодное выражение.