Иезуит побежал к графине д’Альтамире, которая ожидала его, и вскричал:
– Теперь клянусь, наш враг низложен!
Часть седьмая
Глава I. Заседание
Король хотел доверить Аихе свое горе, но она не могла удержать Францию от войны с Испанией. Кроме этого у Филиппа были другие тайны, которых он не смел доверить никому. Он так свыкся с властью министра, что не смел сбросить это ярмо и предать Лерму суду.
Наконец он решился позвать отца Жерома и просить его совета. Иезуит не замедлил явиться и предложил королю умолчать об этих семейных делах, уверяя, что на другой день ему будут известны дела государства, которые достаточно обличат министра, если не в измене, то по крайней мере в неосмотрительности и неспособности пользоваться доверием своего короля.
– Вам только завтра стоит сказать небольшую речь… строго и холодно, и тогда министр будет сменен. Место его можно отдать герцогу Уседе.
– Я одобряю ваш выбор! – сказал Филипп. Это ему понравилось, потому что Уседа был ему хорошо известен и не отличался особенным умом.
– Ну а вы, почтеннейший отец?
– Ваше Величество, я ничего не прошу! – смиренно отвечал иезуит. – Может быть, вы прикажете наградить меня кардинальской должностью, которая назначалась изменнику…
– Хорошо, я на это согласен, и завтра напишу в Рим. Однако вот что: мы Лерму отставим, а как поправить его политические ошибки?
– Бог нам поможет загладить их. Успокойтесь, Ваше Величество, и положитесь на наш орден. Главное теперь состоит в том, чтобы Лерма завтра был отставлен.
– За это я отвечаю! – произнес король.
– Тогда вы будете совершенно спокойны, Ваше Величество.
Отец Жером почтительно поклонился и с восхищением поспешил к графине, где его ожидали Уседа и Эскобар. Все четверо приняли необходимые меры и предупредили всех тайных недоброжелателей герцога Лермы, то есть большую часть двора и совета.
Лерма, Сандоваль и их приверженцы также провели ночь в тревоге. Они знали, что король принимал Жерома и скрывал это от своего министра. Вести вне государства были так худы, что непременно нужно было открыть все на другой день в совете. Министра оскорбляли на каждом шагу, боялись даже за его жизнь.
Таково было положение партий, когда настал великий день заседания государственного совета.
Все члены собрались, но герцога Лермы и Сандоваля еще не было. Это всех удивляло, но никто не подавал виду.
Вошел герцог Уседа, и все взоры обратились к нему как к восходящему светилу.
Большой шум возвестил приход короля. Филипп, против обыкновения, нес кипу бумаг и смотрел мрачно. Все почтительно встали и раскланялись.
– Хорошо, господа, – сказал он отрывисто, – садитесь. Нам сегодня предстоит говорить о важных делах.
Входя, он еще боялся взглянуть на Лерму, но потом, осмотревшись и заметив кресла министра и инквизитора пустыми, ободрился и сказал:
– Благодарю за исправность, господа. Вы не из тех, которые боятся показываться в минуты опасности.
Все члены переглянулись и как будто говорили друг другу:
– Теперь министр погиб.
Наступила тишина. Вошли Лерма и Сандоваль. Первый казался взволнованным, а другой мрачным.
– Прошу прощения у Его Величества и высокого совета, что заставил ждать, – сказал он, раскланиваясь.
В собрании послышался ропот. Лерма, посмотрев на членов, продолжал:
– Мою карету остановили, и народ бросал в нас каменьями, об этом я прежде всего желаю объясниться с вами. Скажите мне, кто изобрел эту молву?
– Довольно! – прервал король. – Мы знаем, что об этом думать.
– Как, Ваше Величество! – вскричал Лерма с негодованием. – Что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать, – отвечал король с некоторым смущением, – чтобы об этом здесь не было речи… есть другие более важные и действительные проступки и ошибки.
Голос короля ослабел от волнения, но в глазах всех неудовольствие монарха выразилось так сильно, что министр упал духом.
– Я с почтением жду упрека, Ваше Величество, – сказал Лерма.
Король, посмотрев на некоторые бумаги и стараясь укрепить голос, сказал:
– Вся Европа теперь против нас. Правда ли это?
– Правда, Ваше Величество, – отвечал министр.
– Говорят, что французский король собрал сильное войско, более шестидесяти тысяч пехоты, и что он сам будет предводительствовать им? Я думаю, что это пустой слух.
– Нет, Ваше Величество, это правда.
В собрании послышался ропот.
– Говорят и даже уверяют, что на Ломбардию уже сделано нашествие и что герцог Савойский готов напасть на нас. Верно ли это?
Герцог смешался; но Филипп, заметив это, повторил громко вопрос:
– Совершенно справедливо, – отвечал министр.
– А так как нам до сих пор это было неизвестно, то мы полагаем, что министр принял все меры, чтобы поддержать честь Испании. Скажите нам, сколько у нас вооружено кораблей? Сколько полков готово к походу?..
– Позвольте мне, Ваше Величество…
– Где собраны наши войска, и кого вы назначили командирами?
– Никто из нас не получал приказаний! – заметил Гусман.
– На границах нет ни одного солдата! – прибавил Медина.
Лерма молчал.
– Отвечайте же королю! – вскричал громко Эскалон. – Отдайте отчет в участи и славе Испании, которую он вам вверил!