Мавры при Филиппе III

Встревоженная новым известием, Аиха провела всю ночь в беспокойстве. Не найдя никакого средства к освобождению несчастного, она решилась открыть все королеве, но Маргарита раньше полудня никого не принимала. Она с нетерпением дожидалась назначенного времени и пришла получасом раньше. Королева была в церкви. Это было в Буэн-Ретиро. Аиха дождалась возвращения королевы в приемной зале нижнего этажа, из которой были выходы в покои, в церковь и сад.

Встретив Хуаниту, Аиха узнала, что королева воротится из церкви по непредвиденному случаю еще позже обыкновенного. Утомленная и в изнеможении, Аиха села на диван.

– Какой ужасный жар! – сказала она.

– Не прикажите ли лимонаду, сеньора? Я вам принесу того, который приготовляю для королевы.

– Ах! Пожалуйста! Я очень рада выпить чего-нибудь.

Хуанита через несколько минут принесла стакан лимонаду; но Аиха, прислонясь в угол дивана, уснула.

– Бедная, как она утомилась! – подумала Хуанита и, поставив тихонько лимонад на стол, ушла.

Аиха крепко спала. Во сне она видела освобождение Пикильо.

В это время в дверях из сада появилась графиня д’Альтамира. Заметив Аиху, она остановилась, долго и пристально смотрела на спящую, и лицо ее то краснело, то бледнело, графиня трепетала.

– Воля Всевышнего… Он сам указывает случай! – подумала она, вспомнив слова иезуита.

Случай был самый удобный.

Графиня осмотрелась, – все тихо; прошла по зале мимо Аихи, та крепко спала. Графиня подошла к ней, еще раз пристально посмотрела на свою жертву, потом поспешно, вынув из кармана флакон, налила несколько капель в лимонад и вышла в сад.

Через несколько минут она заглянула в окно, но Аиха все спала, и полный стакан стоял на столе.

– Что же она, проснется или нет? – спрашивала себя графиня, и лицо ее пылало яростью и страхом.

Она хотела чем-нибудь разбудить Аиху, но, опасаясь быть замеченной, ушла в конец сада, где встретила несколько придворных дам, ожидавших возвращения королевы.

Через полчаса придворные дамы проходили через залу. Аихи уже не было, и стакан был пуст.

Глава III. Акт

Через несколько дней после этого происшествия тюремный смотритель инквизиции дон Мануэло Эсковедо получил записку Сандоваля внести в списки молодого монаха и проводить к герцогу Лерме для сообщения важных сведений. Пикильо уже совершенно отчаивался, но эта записка отворила ему ворота инквизиции. Все страдания, которые он претерпел в жизни, не могли сравниться с теми, какие он испытал в эти восемь дней. Он был почти подле Аихи, но не мог помочь ей. Теперь он свободно мог бежать к ней и отвратить ее смерть.

Подписав акт вступления в орден доминиканцев, он в сопровождении чиновника инквизиции отправился к герцогу Лерме, жившему в королевском дворце.

Долго он дожидался, потому что принимал секретарь и любимец Лермы, к тому же много было посетителей. Пикильо хотел говорить с самим Лермой, потому что не мог вверить государственную тайну секретарю. Он решился еще подождать и отправился в сад, где, прогуливаясь, не приметил, как очутился перед большим цветником самых редких и дорогих растений.

Пикильо чуть было не наткнулся на молодого человека, который срывал цветы в букет и так был занят своей работой, что не приметил прихода монаха.

– Кто вы? Что вам нужно? – спросил он вдруг, выпрямившись.

Пикильо смутился и не знал, что отвечать. Но молодой человек, рассмотрев одежду ордена святого Доминика, переменил выражение и почтительно поклонился.

– Извините, сеньор, – сказал Аллиага, – я, кажется, заблудился. Позвольте спросить… вы здешний?

– Да, я здешний! – отвечал незнакомец с улыбкой.

– Так будьте добры, покажите, как мне вернуться в приемную залу министра. Мне очень нужно его видеть, но кажется, нет никакой возможности, потому что там много народу.

– Я вам могу помочь!.. – сказал незнакомец.

– Как сеньор! Вы имеете здесь такое влияние? Благодарю вас! Сделайте милость доставьте мне случай видеться с министром, нельзя ли сейчас?

– Теперь нельзя. Но если хотите, то можете видеться с королем.

– С королем! – вскричал Пикильо с радостью, но потом одумался. – Да, но это всё не то!.. Дело касается более министра, ну да, впрочем, все равно! даже лучше, если я могу говорить с королем.

– И прекрасно, так пойдемте со мной.

И они пошли к королевским покоям.

Глава IV. Духовник королевы

– Как ваше имя, почтеннейший отец? – спросил дорогой незнакомец.

– Луи Аллиага.

– Аллиага! – вскричал он и остановился. – Вы не родственник ли Пикильо Аллиаге? Я бы очень желал знать, где он.

– Это я сам, сеньор.

– Вы!..

Незнакомец посмотрел на Пикильо так пристально, что тот смутился.

– Так это вас иезуиты принудили вступить в монашество, как мне говорил д’Альбайда?

– Да, сеньор, – отвечал Пикильо с удивлением, – но я, кажется, вижу вас в первый раз.

– Может быть, и я тоже.

– Почему же вы принимаете такое участие?

– А! – возразил незнакомец с улыбкой. – Я это делаю из любви к вашему другу Фернандо… Вас тоже знает и герцогиня Сантарем.

– О ней-то я и хочу говорить с королем.

– Неужели? Но скажите, в чем дело?

– Она в опасности… ее хотят убить.